Братцы-сестрицы - Магнус Флорин

Прислушиваюсь к ним. Через наружное ухо, через слуховой ход, барабанную перепонку и полость, до молоточка с наковальней, до стремечка, до овального окна и круглого окна, до лестницы преддверия и барабанной лестницы, до костной улитки, до тонких нитей слуховых нервов и далее в самый слуховой центр мозга.

Я иду по всем ступеням до самого входа, у которого стоит и наблюдает за посетителями швейцар. В одетой в перчатку руке у него старый эталон. Аршин, служащий мерилом всем другим локтям длины. Прошел мимо швейцара в огромную центральную прихожую, откуда во все стороны идут двери.

Зашел в зал для заседаний по опекунским делам. В судопроизводительскую и в судебный зал. В зал, где проходят сессии магистрата. В кабинет председателя суда. В кабинеты, где сидят губернатор и бургомистр. В зал комитета по арендаторским делам. В помещение административного суда. Далее в секции по надзору.

Я зашел в архивное помещение. Во множество следующих одна за другой подвальных комнат.

Там среди актов, расставленных по номерам дел, я нашел братцев-сестриц, — в самой глубине, на полу, прижавшихся друг к другу. Некоторые из них спали, уткнув голову в руки. А некоторые не торопясь листали описания дел, прецедентные приговоры и судебные заключения из различных юридических инстанций.

Я сказал:

— Пойдемте. Следуйте за мной. Мы сейчас уходим. Все. Вместе.

Апрель. Май. Июнь. Июль. Август. Сентябрь. Я — нотариус в суде. Я — судебный прокурор.

Октябрь. Я собрал братцев-сестриц в суде и говорю им:

— Между законом и судом, в понятие которого входит применение закона, существуют такие же отношения, как и между чертежом архитектора и построенным по нему домом.

Ноябрь. Я пишу памятные записки, тексты законов и заключений по истории права.

Декабрь. Валит снег. Мне кажется, что братцы-сестрицы не выказывают достаточного интереса к правовым отношениям и к науке юриспруденции. Когда я поднимаю при них юридические вопросы, случается, что они смотрят в окно и разглядывают снег.

Я сказал братцам-сестрицам:

— Нематериальное право приравнивается к патентному праву, которое в свою очередь приравнивается к авторскому праву на конструкции.

Они сидят и в окно глядят.

Январь. Мороз. Снег. Я спросил братцев-сестриц, есть ли у них интерес к катанию на лыжах.

— Может быть, вам более по душе отправиться на лыжную прогулку, чем сидеть здесь в суде и смотреть на меня?

Снегопад. Я сказал братцам-сестрицам:

— Учите закон 1899 года о защите авторства некоторых конструкций и моделей.

А они сидят и в окно на снег смотрят.

Снегопад. Я спрашиваю братцев-сестриц:

— Вам, может, хочется убежать на лыжах от ваших занятий?

Они отвечают:

— Мы иногда засыпаем, когда ты рассуждаешь о юриспруденции. Вообще-то, нам действительно больше на лыжах хочется побегать. Не можешь ли ты рассказать нам о своем лыжном обществе?

Я сказал братцам-сестрицам:

— Сначала — городской суд или уездный суд. Потом — апелляционный суд. И наконец — верховный суд.

Братцы-сестрицы:

— А что потом?

Я:

— Потом ничего.

Настоящий снегопад. Я сказал братцам-сестрицам:

— Не исчезайте с моих глаз. Если вы исчезнете, то я вас домой затащу.

Упорный снегопад. Я рассказываю братцам-сестрицам о радостях катания на лыжах. А также и об опасностях такого катания:

— Никогда не отправляйтесь в дальний путь без надлежащей подготовки и тренировки. Учтите, что лыжная пробежка займет порядочно времени. Никогда не отправляйтесь на нее одни. Не ходите на лыжах после наступления темноты.

Я сказал братцам-сестрицам:

— Юридическая памятная записка должна быть точной, полной по содержанию, а по форме — краткой и легкопонимаемой.

Братцы-сестрицы:

— Не можешь ли ты привести пример? Из настоящей жизни?

Упорный снегопад. Братцы-сестрицы:

— Нам очень хочется убежать отсюда на лыжах.

Братцы-сестрицы:

— Мы слышали, что есть также помилование? Я:

— Это больше из области фантазии.

Февраль. Я рассказал братцам-сестрицам:

— Суд первой инстанции в стране составляют окружные суды, а в городах — городские суды, которые раньше назывались муниципальными судами или магистральными судами, в которые входят бургомистр и советники, а также магистратский секретарь.

Я сказал братцам-сестрицам:

— Не дозволено включать в памятную записку преувеличенно драматические описания типа: в чаще леса, в доме, стоящем на отшибе, жила престарелая пара…

Братцы-сестрицы:

— Мы хотим совершить лыжную пробежку. Мы любим, когда идет обильный снег.

Я:

— Берегитесь. Не заблудитесь на лыжах. Берегитесь холода. Берегитесь, чтобы вам снег глаза не залепил.

Я рассказал братцам-сестрицам:

— Высшие судебные инстанции — это апелляционный суд Свеа, верховный суд провинции Гёта, а также апелляционный суд провинций Сконе и Блекинге. Высшие судебные инстанции состоят из президента и советников апелляционного суда.

Март. Братцы-сестрицы сказали:

— Не мог бы ты рассказать нам о престарелой паре, об этих бедных-несчастных стариках, которые жили до того одиноко, что прямо жалость берет, в том заброшенном доме в чаще того ужасного леса?

Я сказал братцам-сестрицам:

— Вы должны всегда соблюдать процессуальную процедуру и представлять фактическое изложение дела. И не отклоняться от этого.

Братцы-сестрицы:

— Не мог бы ты привести нам наглядный пример? Что именно нельзя делать?

Апрель. Я попросил братцев-сестриц подумать над такой фразой:

— X должен вернуть Y собственность, обложенную заемом в Z крон.

Май. Я сказал братцам-сестрицам:

— Недопустимо при изложении дела привлекать внимание суда впечатляющими параболами такого типа: в один прекрасный день через площадь в Фальстербу проходили два гуся…

Я дополнительно подчеркнул им:

— Нужно говорить только о вещах, относящихся к делу.

Июнь. Я рассказываю братцам-сестрицам:

— Верховный суд состоит из двадцати четырех советников юстиции, трое из которых являются членами законодательного совета.