Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли

Лука Форстер. Когда он вошел в комнату, Контини узнал его по темным усам. Форстер уселся за письменный стол, повернувшись спиной к панорамному окну. Перед ним расположился клиент – араб, судя по внешности. Клиент был в солнечных очках.

Контини видел, как они что-то обсуждают, встают и садятся, подписывают документы. Кто-то принес поднос с чаем. Наконец Форстер и араб пожали друг другу руки и попрощались очень сердечно. Потом появились другие посетители, снова чай и снова – теплые прощания.

Сыщик запомнил, как выглядят два помощника Форстера. Один высокий и крупный, Сальвиати сказал, что его зовут Элтон. Другой постарше, сутулый. Контини взял на заметку и посетителей: внешний вид, возможный возраст, повадки.

Немного погодя Форстер встал перед панорамным окном. Контини с трудом подавил в себе желание податься назад: казалось, человек за окном смотрит прямо на него. Но Форстер только пошевелил губами. Тут же кто-то стал опускать жалюзи, а Форстер тем временем вышел из комнаты. Тогда Контини перевел бинокль на перекресток, ведущий в центр. Двадцать минут он всматривался во все автомобили, проезжавшие там, и в конце концов вполне уверился в том, что Форстер поехал к автостраде.

Вечером следующего дня, около семи, когда Форстер уехал, Контини ждал его на развязке у южного выезда на Лугано. Он проследовал за ним до северного выезда на Лугано, а затем по кантональному шоссе на Тессерете.

Тем же вечером Контини позвонил Сальвиати.

– Мало, – сказал старый вор, – мы знаем слишком мало. Нам надо подобраться к нему поближе.

– Спокойно, – посоветовал Контини. – Не забывай, что у него твоя дочь.

– Да, – вздохнул Сальвиати, – ты прав. Но нелегко сидеть здесь в квартире Лины, ничего не делая. Может, завтра мне поехать с тобой?

– Форстер тебя знает.

– Но я буду осторожен. Лина у него в руках, я еще даже по телефону с ней не разговаривал… Хочу знать хоть что-нибудь!

Контини попытался его успокоить.

– Нам надо запастись терпением. Шажок, потом другой.

– Я знаю, знаю, извини. Это как когда готовишь дело.

– Ну вот, точно.

– Слушай, Элия, может, ты решишь, что я сбрендил, но…

– Жан.

– А?

– Жан, без проблем. Я позвоню тебе завтра.

– Хорошо. Спасибо.

– Пока.

Сальвиати повесил трубку и улыбнулся, не разжимая губ.

Еще несколько дней назад он был садовником на провансальской вилле и его проблемы ограничивались клещами и кошенилями. А теперь он сотрудничает с частным детективом, чтобы вырвать дочь из рук мафиози.

Сальвиати в последние годы вообще не думал о Контини. Но после встречи с Марелли, вернувшись в квартиру Лины, он понял, что в одиночку ему не справиться. Быть там, среди ее вещей, открывать холодильник и видеть еду, купленную ею… И единственная зацепка – обещание телефонного звонка, которого все нет и нет.

Это было ему не по силам. К счастью, он вспомнил об Элии. Они всегда жили на границах двух чуждых миров. Но Сальвиати сразу, с первой встречи понял, что их судьбы пересекутся. Он тогда посмотрел на угловатого парня и сказал себе: от этого жди сюрпризов.

Но вышло наоборот: он сам преподнес Элии сюрприз – отчаянную атаку на Луку Форстера, одного из самых отъявленных негодяев в итальянской Швейцарии.

Сальвиати вышел на балкон покурить трубку, глядя на огни города и на темное пятно озера. Он знал, что ночью ему не уснуть. Корил себя за то, что вовлек в это дело Контини. Но мучило его и другое, более глубокое чувство вины. За то, что позволил Лине уйти, потерял дочь в тянущемся за ней шлейфе ставок и долгов.

И дождался, что Форстер схватил ее, как паук.

Сальвиати долго стоял неподвижно, только поднимая время от времени руку, чтобы набить трубку. И хотя он вроде бы этого не хотел, хотя даже в мыслях особо не держал, в голове у него уже созревал план – как украсть деньги у «Юнкер-банка».