Земля имеет форму чемодана - Владимир Орлов

Дочь Аркадия Платоновича Звонкова неудачницей не выросла.

Напротив…

Автор, как и Евгений Макарович Куропёлкин, ни бельмеса не смыслит в финансовых делах, видел только в кинокадрах ажиотажные столпотворения на биржах с истерическими (победными или чуть ли не погибельными) выкриками-воплями молодых людей, ищущих выгод в столкновениях акций. Вот и всё. Ну, и читал я когда-то роман Драйзера, но ничего из него не помню. Стало быть, сюжет романа был мне не интересен. Да на какой хрен мне узнавать, кто и как прихватывает (или вдохновенно сотворяет, будто Шестую симфонию) свои миллиарды. Если они ему или ей нужны. И было мне не важно, откуда взялись миллиарды признанной некогда вундеркиндом Нины Аркадьевны Звонковой. И в журнале «Форбс» при её представлениях особых подробностей не приводилось. Ну, было известно об её успехах «в точных науках», в математике, физике, химии, в знании цветных и редкоземельных металлов, она кончила два уважаемых вуза, защитила кандидатскую, а ту признали докторской. О приватной жизни Нины Аркадьевны мало кто знал. Создавалось впечатление, будто бы всей жёлтой прессе и самым наглым папарацци упреждающе и удовлетворительно заплачено за то, чтобы ни единая невыгодная для Звонковой строчка и уж тем более фотография на глаза публике не попадались. И светские проказницы, обозревающие в Глянцах дневные и ночные удовольствия сливок общества, поводов для ехидств над деловой женщиной Звонковой почти не имели. А поводы были. Их могли вызвать хотя бы наряды из мастерской Народного художника Федерации, юркого Шустрика. Но вокруг личности госпожи Звонковой словно бы возник энергетический забор с зонтом недоступности и неприкосновенности. А за этим забором порой происходило и нечто для обывателя неожиданное.

Скажем, случился в жизни Нины Аркадьевны срыв. Или загул. То ли надоела ей суета с необходимостью чуть ли не каждый день придумывать (и осуществлять) удивляющие партнёров и конкурентов (этих — загоняющие в тупик) бизнес-сюрпризы. То ли стала задрёмывать её деловая хватка. То ли взыграли в ней, наконец, гормоны. Взбунтовались и взыграли.

Был дурман. Были наваждения, чуть не сладостно-романтические. Это у неё-то, у Звонковой! Были три замужества, недолгие. Были любовники и любовницы (забавы с теми или пробы забав, — самое скучное, мода). В мужья попались один недотёпа (Бавыкин, первый) и два дельца охотничьей породы. Этот недотёпа, Бавыкин, даже увлек её феерическим, но сумасбродным проектом, возбудил в ней азарт игрока, хоть сейчас лети в Лас-Вегас или Атлантик-Сити, не полетела, всё ещё поддерживала затею Бавыкина, но потом обиделась на него, ей в ту пору был нужен мужчина, а он утопал в своих сумасбродствах. И что теперь осталось от первого мужа? Если только Люк… Два последующих мужа были живчики и умельцы в постельных утехах, красавчики, но уж слишком быстро Звонкова ощутила и в том, и в другом оголодавшего лиса, притянутого к добычам запахами из курятника. Впрочем, их добычи, и немалые, по убеждению императора Веспасиана, запахов иметь были не должны. Вальяжный господин Аркадий Платонович Звонков, седой, но всё ещё значительный, с заведёнными недавно бакенбардами, тростью английского лорда вытолкал добытчиков (имена их Звонкова постаралась забыть) из жизни Принцессы Точных Наук (теперь, возможно, Королевы?) и призвал её к делам.

Нина Аркадьевна к делам вернулась, но не сразу. А ещё покуролесила. Потом гормоны её успокоились (или насытились?), и успокоилась пропустившая веселия юных и молодых лет женщина Нина Аркадьевна Звонкова. И всё же можно было предположить, что где-то под бетонными плитами её натуры лишь утих (или замер на время) интерес к мужчинам и к мужскому телу. Потому, и поддавшись совету знакомой, искреннему или высказанному с кривой усмешкой, завести Шахерезаду, она решила приглашать в исполнители её ночных требований исключительно мужчин. Не хватало ещё глупых и назойливых баб в её опочивальне!

Так и существовала госпожа Звонкова, прибавляя к своим миллиардам рубли и копейки, центы, юани и еврики. «Форбс» о ней не забывал, в политику она не лезла, помнила о дурных примерах, репутацию среди деловых людей и рыцарей власти имела самую благопристойную.

Всё было хорошо. Если бы не одно обстоятельство.