Девчонки в погоне за модой - Жаклин Уилсон

На следующий день в школе я стараюсь придерживаться вновь обретенного здравого смысла. Это нелегко. Я чувствую себя очень пухлой в тесной школьной форме. У Надин юбка так элегантно свисает изысканными складочками. А моя так натянута, коленки как будто связаны. И свитер у Надин свободный, а мой туго перетягивает грудь. Я рассматриваю других девчонок. Все они кажутся стройнее меня. Я ничего не могу с собой поделать. Я даже начинаю поглядывать на бедненькую толстуху Элисон Смит, прикидывая, одного ли мы с ней размера.

Пытаюсь успокоиться на уроке рисования. Миссис Лилли дает нам задание: нарисовать рождественскую сценку, любую, какую придумаем, и назначает приз — шоколадного Деда Мороза — за самую смешную и оригинальную работу.

Магда рисует роскошного красавца-стриптизера с листьями остролиста в стратегических местах и с дурацкой бородой, как у Санта-Клауса. Надин рисует фею-фотомодель на верхушке рождественской елки. Я изображаю чрезвычайно озабоченную индюшку с выпученными глазами, которой фермер накладывает в клюв корм лопатой. Индюшка и без того уже такая жирная, что и на ноги встать не может. В хвосте торчат растрепанные перья. Рисунок становится подозрительно похожим на автопортрет. Крошечные стройные воробушки весело порхают над головой индюшки, свободные, как ветер. Что-то не получается у меня смешно. Получается грустно.

— Боже мой, Элли, — говорит миссис Лилли. — Неужели ты вступила в общество защиты животных?

Я не выиграла шоколадного Деда Мороза. Сама не знаю, почему меня это так расстраивает. Ведь я бы все равно не съела шоколадку, в которой на каждые сто граммов приходится пятьсот двадцать девять страшных калорий. Я пересмотрела все шоколадки на предмет их калорийности, а потом поскорее засунула их обратно на полку, как будто можно потолстеть просто оттого, что держишь их в руках.

Если вдуматься, миссис Лилли в последнее время как-то располнела. Она всегда была очень худая, но сейчас у нее появился животик, и талия тоже стала шире. Но она выглядит совсем неплохо в джинсовой блузке с безрукавкой и длинной черной юбкой. На шее у нее висит на длинном черном шнурке большой кусок темного янтаря. И глаза мерцают точно таким же оттенком. Она выглядит замечательно, хотя и прибавила килограмма три с начала учебного года, может быть, даже больше. Но ее это как будто не тревожит. Она кажется по-настоящему счастливой.

Я вспоминаю бледную, тощую, болезненную Зои. На самом деле я ведь не хочу так выглядеть, правда? Стало быть, можно брать пример с миссис Лилли, пухленькой, но все равно хорошенькой в чудесной свободной одежде. Артистический стиль.

Жалко, что я не выиграла шоколадного Деда Мороза.

В конце урока миссис Лилли подзывает меня к своему столу.

— Мне жаль, что ты не получила приз, Элли, — говорит она.

— Ничего страшного.

— Я считаю тебя очень одаренной девочкой, ты это знаешь?

— Спасибо. — Я чувствую, что краснею.

— Надеюсь, я смогу вернуться до того, как ты сдашь выпускной экзамен по искусству.

— Вернетесь?

— Я ухожу в конце этого полугодия.

— Ой, а почему, миссис Лилли?

Она улыбается мне.

— Я думала, ты догадалась! Я видела, как ты сегодня смотрела на мой живот. — Она легонько похлопывает себя по животу. — У меня будет ребенок.

— О-о!

— Да. Долгое время ничего не было заметно, но теперь я быстро набираю вес. Я чувствую себя такой, как твоя рождественская индюшка.

Мне хочется плакать.

— Не грусти, Элли. Может быть, ты сможешь как-нибудь навестить меня, когда малыш появится на свет.

— М-м-может быть. Ну… Поздравляю.

Я бросаюсь бежать. Миссис Лилли не толстая. Она беременна. Мой идеал нормальной фигуры — который все-таки стройнее меня — находится приблизительно на шестом месяце беременности!

Господи боже!

Когда я прихожу домой из школы, Анна как раз готовит огромную кастрюлю спагетти болоньезе.

— Я не могу это есть! — ужасаюсь я.

Я съедаю маленькую ванночку творога с гарниром из мелко нарезанного огурца и морковки. На вид и на вкус такая гадость, как будто кто-то все это уже съел и отрыгнул. От запаха спагетти болоньезе я едва не теряю сознание, но все-таки держусь. Едва-едва. Если бы можно было заклеить себе рот «Супермоментом», вот тогда у меня было бы по-настоящему спокойно на душе.

Ночью я вижу спагетти во сне и просыпаюсь, держа во рту собственную руку. Я сворачиваюсь калачиком, обхватываю себя руками. Не сметь красться на кухню и устраивать очередной набег на холодильник! Если потом я вызову у себя рвоту, Анна может услышать.

Я боюсь, что у меня начинается булимия. Я читала статью в журнале «Спайси» (который теперь регулярно покупает Надин), там было сказано, что если постоянно вызывать у себя рвоту, от кислой среды испортятся зубы. Одна знаменитая манекенщица полгода вызывала у себя рвоту, чтобы сохранять фигуру для показов, и после этого ей пришлось вставить себе полный набор искусственных зубов.

— Слава богу, я стройная от природы, — самодовольно говорит Надин, заглянув мне через плечо.

Я сама изображаю рвотные звуки. Но Надин сейчас не так сильно меня раздражает. Я потихоньку показываю ей Зои на собрании школы и спрашиваю, что Надин о ней думает.

— В каком смысле?

— Ну, она не кажется тебе немного странной? — Я не хочу давать Надин подсказку, мне нужно ее объективное мнение.

— Зои всегда странная. Такая зубрилка. Каждый год первый приз по всем предметам. Лучше бы личной жизнью занималась, — безжалостно высказывается Надин.

— Да, но тебе не кажется, что она сейчас и выглядит как-то странно? — настаиваю я. — Ты не замечала, как она похудела?

Надин снова бросает взгляд на Зои. Зои одета в свою мешковатую школьную форму. Юбка у нее намного длиннее, чем у других, на ногах толстые шерстяные колготки. Ее сейчас не так уж и видно.

— Да, кажется, она довольно худая, — говорит Надин равнодушно.

Может, в этом и нет ничего особенного? Может быть, у Зои сейчас как раз идеальная фигура. В конце концов, у нее действительно была довольно толстая попка. А теперь она постаралась и сумела одолеть проблему похудения, как одолевает учебные предметы.

Я заставляю себя вспомнить, как она выглядит без одежды. Зои разных размеров пляшут у меня в мозгу, словно отражения в безумном зеркальном лабиринте. Я не могу определить, которое из них — настоящее. Мне необходимо знать.

— Пойдем завтра в бассейн, Магда? — спрашиваю я.

— Незачем. Ведь Мика там не было, — говорит Магда.

— Зато сколько мальчишек там к тебе подходили.

— Да, они вроде ничего. Между прочим, Ларри — тот, блондинистый — пригласил меня пойти с ним куда-нибудь. Я сказала: может быть, в эти выходные.