Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

Но что же все-таки ему ответить? Вот так сразу согласиться? Она знала, что ей хотелось ответить. Да. Она любила Джека, а теперь была уверена, что и он любит ее. Но брак… Как она может выйти за него? Одна мысль о свадьбе приводила ее в ужас. Она представить себе не могла напыщенных родственников Джека — не только Литтонов, но и родителей Селии — рядом со своими родными: дедушкой-угольщиком и бабушкой, которую постоянно мучила отрыжка, стоило ей пропустить всего стаканчик вина. А папа… Вдруг мать Селии, графиня или кто она там, примется расспрашивать отца, чем он зарабатывает на жизнь, и он начнет рассказывать ей о своей овощной палатке? Нет, это невозможно.

Но Лили пугала даже не столько свадьба, сколько то, что неминуемо последует за нею. Что бы они с Джеком ни делали, где бы ни бывали, они — разные люди. Ее друзья — сплошь танцоры и актрисы, модели и продавцы, а его — офицеры, зажиточные фермеры и биржевые маклеры. Это в ночных клубах и на вечеринках столь разные люди терпят друг друга, но в реальной жизни… Кроме того, у них разный подход к домашнему хозяйству: Джеку нравится, когда все просто и удобно, а она любит, чтобы все было красиво. Лили заметила его насмешливо-удивленное выражение, когда предложила ему повесить на окнах какие-нибудь хорошенькие занавески вместо замусоленных старых. И еще спросила, когда он смо жет раскошелиться на ковер, чтобы застелить им пол. «Никогда, — ответил он с обидой в голосе, — мне это барахло не нужно». Такие мелочи тоже много значат.

А когда у них появятся дети, что тогда? Литтоны захотят воспитать их чопорными леди и джентльменами, которых уже в восемь лет отправляют в закрытые школы, как Джайлза, да и самого Джека, где над ними издеваются, но почему-то считается, что это идет детям на пользу. Лили же хотела воспитывать своих детей дома, заботиться о них самостоятельно, чтобы они выросли добрыми и счастливыми.

В общем, все ясно. Они с Джеком слишком разные. Когда номер подошел к концу, Лили уже все решила. Нет. Придется сказать «нет». Какое-то время ей будет больно, но зато потом все сложится намного лучше. Ответ нужно дать сегодня после выступления; она попросила у Джека разрешить ей подумать, и его это по чему-то удивило и даже обидело: он, наверное, полагал, что она сразу же согласится. Нет, нет, согласиться — значит разрушить все. Отказ — единственно возможный вариант. Действительно… Лили вдруг обнаружила, что глаза ее полны слез. Она побежала в гримерную, захлопнула за собой дверь и, уткнувшись лицом в рукав, довольно долго проплакала. Потом вымыла лицо, переоделась и от правилась на свидание с Джеком.

— Что, действительно все так плохо? — ММ усилием воли заставила себя переключиться на «Литтонс». Она взглянула на Оливера и по его лицу поняла, что дела их хуже некуда.

— Чрезвычайно плохо. Цифры ужасны. Из всего тиража «Восстания сипаев» продано лишь пятьдесят экземпляров, а угрохали мы на эту книгу целое состояние. Далее. Выходка Лотиана обойдется нам в несколько тысяч. У нас просто нет таких денег. И последняя соломинка — Брук — оборвалась.

— А как насчет переизданий?

— На сегодняшний день весьма скромно. Они нас не спасут. Цены на печать и так страшно высокие, а теперь пошла новая волна подорожаний. Мы просто не потянем финансово.

— И что теперь?

Внезапно перед ММ предстал образ отца в тот последний раз, когда она видела его в офисе за своим столом, обложенного гранками, с головой ушедшего в дела. Его милое лицо внезапно принимало суровое выражение, когда он показывал ей рекордное количество типографских ошибок.

— Что особенно важно в издательском деле, так это мелочи, — сказал он тогда, — помнишь стишок о том, как в кузнице не нашлось гвоздя, чтобы подковать лошадь, а погибло из-за этого целое королевство? Пусть издержки на набор увеличиваются, пусть ты переплачиваешь за печать. Это нужно закладывать в расходы и вычитать из прибыли. Но для того чтобы сохранить репутацию, важна всякая мелочь. Не забывай об этом.

А они забыли, забыли о множестве мелочей. Да и о вещах посерьезнее тоже. И виноваты все. В том числе и она, ММ. Не нужно было хоронить себя в деревне, нужно было держать все под строгим контролем. Ей следовало учитывать, что ни Оливер, ни Селия не придают такого важного значения мелочам, они недостаточно скрупулезны в финансах. Все могло быть совершенно иначе, если бы она думала не только о себе и Джее, но и о делах издательства, если бы по-прежнему сама решала все финансовые вопросы. Вина Оливера тоже совершенно очевидна: он мог бы повнимательнее отнестись к книге Гая. Отец всегда детально расспрашивал каждого нового автора, особенно молодого, о биографических источниках его сочинения. И к тому же ММ много раз советовала Оливеру застраховаться на случай иска о клевете. Что касается Селии… Что ж, единственным ее преступлением перед «Литтонс» является потеря Себастьяна Брука. От них ушел колоссальный источник прибыли. Доходы от его книг легко уравновесили бы потери «Бьюхананов» и окупили бы время, потраченное на поиски новой саги.

— Отец был бы страшно рассержен, — сказала ММ, стараясь немного смягчить ситуацию.

— Не говори мне об отце, — попросил Оливер. — Я думаю о нем каждый день и каждый час с того момента, как началось это злосчастное дело. И хотя у меня есть одно решение, отцу бы оно наверняка не понравилось.

— Решение? Какое же?

— Издательство «Браннингз» предложило мне помощь. Они оплатят все наши долги и помогут выжить.

— И подгребут нас под себя?

— Да. — Лицо Оливера исказилось от гнева. — Подгребут под себя, причем полностью. На всех книгах будет стоять их логотип. Под маркой «Литтонс» нам позволят издавать только справочную литературу. Все остальное будет принадлежать им. — И добавил упавшим голосом: — Самостоятельно мы ничего решать не сможем.

— Господи! — воскликнула ММ. — Оливер, этого нельзя делать! Это безумие.

— Боюсь, у нас нет выбора, — заключил он, — разве только закрыть «Литтонс». Во всяком случае, есть еще время до пятницы. Чтобы принять решение. Прости, что обрушил на тебя все это, но сегодня у меня были долгие переговоры с представителями «Браннингз».

— А почему они так наседают на нас?

— У них сильная позиция. У нас же практически нет выбора.

— Это очень недостойный путь, Оливер.

— Боюсь, ММ, издательское дело вообще перестало быть достойным.

— А что… думает Селия?

— Я не посмел ее тревожить, — избегая глядеть сестре в глаза, ответил он, — пока она нездорова. Мне кажется, ее нужно пожалеть.

— Оливер… — проговорила ММ. Она вдруг почувствовала, что способна полностью простить Селию хотя бы за то, сколько пользы принесла она «Литтонс» и чего им удалось добиться благо даря ей. — Оливер, как ты мог не посвятить Селию в подобные дела? Селия — такой же представитель «Литтонс», как ты и я. С твоей стороны будет вопиющим хамством, если ты скроешь это от нее.

— Не согласен, — ответил Оливер, и в его голубых глазах вдруг появились льдинки, — совершенно не согласен. И я бы не хотел, чтобы и ты обсуждала с ней этот вопрос. Доктор Перринг предупредил, что Селию нужно беречь от любого напряжения. Будет чудовищно, если она потеряет ребенка.