Беспечные ездоки, бешеные быки - Питер Бискинд

Друзья ошибались — Хал всё понимал не хуже других. Поздней осенью после работы, уже на закате, Берг приехал проведать Хала. Было жарко, ветры со стороны Санта-Анны вырывались из каньона и обрушивались на его дом, заставляя ставни колотить по оконным переплётам.

— Они уже здесь, — вымолвил Эшби.

— Кто?

— Они, неужели не слышишь?

— Нет, Хал, кто они и чего я не слышу?

— За мной пришли.

Берг понял, что Хал чувствует приближение смерти, а ставни — это как стук в дверь: «Мы — готовы, а ты?».

Через несколько дней приехал Джоунс, сел у кровати, вглядываясь в лицо друга. Эшби спал: кожа стала мертвенно-бледной и сухой как пергамент, почти прозрачной; растрёпанная борода влажной; глаза впали. Хал пришёл в сознание и произнёс: «Боб, они зовут меня с того берега реки. Не дай им забрать меня. Я не хочу умирать».

Сразу после Рождества, промозглым, дождливым днём 27 декабря 1988 года, Хал Эшби умер. Ему было 59 лет. Газеты сообщили причину смерти — рак печени и толстой кишки. Не было бы преувеличением сказать, что ушёл он потому, что сердце не вынесло горя и разбилось.

Заупокойная служба прошла в новом здании церкви на бульваре Сансет в пятницу 30 декабря. Несмотря на то, что друзей у режиссёра было много, зал наполовину пустовал — на праздники народ разъехался, кто в Аспен, кто куда. Церемонию прощания вёл Джефф Бриджес. Сначала выступали участники его фильмов, потом кто хотел. А большое, из-за болезни, лицо Хала мирно внимало словам оплакивающих его и улыбалось. Основание возвышения, на котором стоял гроб, опоясывала большая растяжка: крупными белыми буквами на голубом фоне было написано «ЭШБИ». Шон Пени «позаимствовал» её на одном из перекрёстков Лос-Анджелеса. Говорили Битти, Хеллман и Дери. Затем слово взяли Ширли Мак-Лейн, Энди Гарсия и Бад Корт. Хаскелл Уэкслер не смог приехать, потому что был далеко на съёмках. Николсон где-то снимался и прислал телеграмму. Без слов было ясно, что они любили Хала. Хотя, несмотря на успех его фильмов, голливудская публика ценила его больше критиков. Кэйл никогда особенно не жаловала режиссёра, возможно, по причине его политических взглядов, а может быть, за обманчивую вялость мизансцен. А актёры жаждали работать с ним даже не в самые лучшие годы мастера. Поминки перед погребением стали прощанием не только с Халом Эшби, но и со всеми ними, с мечтами и лучшими временами в их жизни.

Эшби был одержим океаном. Проделав длинный путь от хребта Уосатч в Скалистых горах Юты до побережья, а потом от Каньона Лорел до кромки пляжа, он, наконец, обрёл, что любил. Он даже шутил, что закончит жизнь в волнах океана. В знаменитой сцене картины «Возвращение домой» герой Дерна так и поступает — снимает одежды и уходит в океан. А в не менее известном эпизоде из фильма «Будучи там» Питер Селлерс в идеальном костюме английского джентльмена, как ни в чём ни бывало, рассекает водную гладь пруда. Этим отрывком и закончили церемонию прощания. Хал ушёл в глубину, но друзья предпочли запомнить его бредущим по водам, как на экране.

Актриса Бью Бриджес, снимавшаяся в первом фильме Эшби «Землевладелец», вспоминала, что Хал не любил официальные мероприятия. Окажись он, как Том Сойер, на своих похоронах, наверное, сидел бы в последнем ряду и посмеивался над серьёзностью слов прощания. «А когда зажгли бы свет, — говорит Бриджес, — оглянулись назад, а его и след простыл. Хал всегда предпочитал уходить рано».

Когда на самом деле в зале включили свет, народ стал быстро расходиться. Ни напитков, ни кофе, встали и — по машинам. В течение нескольких недель после похорон, Грифф собирала группками друзей Хала в его доме в Колонии, помянуть, вернуть его мысленно, что ли. Приехал как-то и Боб Джоунс. Он рассказывал: «Однажды вечером Грифф увидела, как через всё небо пронёсся метеор и сказала: «Это — Хал». Больше я о ней никогда не слышал».