Дождь прольется вдруг и другие рассказы - Мишель Фейбер

Чтобы достать до журналов на верхней полке, Скотту пришлось подняться на цыпочки — он отстает в развитии, по крайней мере, в смысле роста. Прежде чем осуществить задуманное, он убедился, что продавщица, согнувшись, все еще ищет под прилавком заказанный покупателем товар. К тому времени, как она разогнулась, Скотт успел кончиками пальцев выдернуть журнал, поймал его на лету, сложил пополам и запихнул в штаны. Глянцевая обложка, легко скользнув между трусами и джинсами, приятно холодила бедра. Интересно, что ему досталось: «Пышногрудые красотки» или «Только для мужчин»? Стоя на цыпочках, он не мог рассмотреть, что хватает. Но, судя по зиянию на полке, у него в штанах один из этих журналов. Это он знал точно.

Он не первый раз ворует в магазине, но впервые это не батончик «Марс» и даже не футбольные карточки. Теперь он вышел на новый уровень. Такие журналы стоят совсем других денег. Самое смешное, что у него, в общем-то, были деньги, чтобы заплатить за украденный журнал, потому что сестра всегда отдавала ему два фунта из денег, выданных матерью на кино, — чтобы он молчал о том, что ни в какое кино он с ней не ходил. Вместо этого она со своим парнем шла к нему домой, а Скотт до вечера болтался по магазинам, после чего Кристин встречала его у кинотеатра и приводила домой. Домой к своему парню Кристин ходила каждую неделю вот уже несколько месяцев кряду, так что у Скотта скопилось достаточно денег, чтобы купить конструктор «Лего», о чем он мечтал. Но не удалось: Кристин ведь скрывала от мамы, что у нее есть парень, так что деньги, сэкономленные на кино, бассейне и зоопарке, тоже пришлось скрывать. И ему не оставалось ничего другого, как спускать их на мороженое, шоколадные батончики «Марс», шербет — но хватит! Больше этого он не будет покупать. Это для малышни.

Вот если бы просто прийти и купить порножурнал! Ведь это означало бы, что он выглядит на восемнадцать. Но, увы, он знал, что выглядит лет на одиннадцать, то есть года на два моложе своих тринадцати. К нему и относились как к сопляку из начальной школы, которого можно порадовать билетом на «Флинтстоунов». Он завидовал сестре. Ведь она без каких-либо усилий стала сексуально зрелой особой. Девчонкам это ничего не стоит — секс прямо плывет им в руки, разве не так? Уж ей-то точно незачем воровать журналы с голыми девицами, она и сама может стать голой девицей, стоит лишь скинуть одежду. И она может заниматься сексом, а ему это вообще вряд ли светит, с его-то оттопыренными ушами и хилым телом.

— Ага, вот и ты!

В ужасе он застыл на месте. Но за шиворот его схватила не продавщица, а Кристин.

— А что ты здесь делаешь? — спросил он осипшим с перепугу голосом (а может, голос у него наконец-то начал ломаться?).

— Пошли, — прошипела она, но не сердито, просто она торопилась.

Он повиновался. Твердый корешок журнала и острые края страниц царапали ему ноги во время ходьбы. За библиотекой был общественный туалет с большой зеленой дверью, запиравшейся на шпингалет. Что бы ни было нужно от него Кристин, лучше ей поскорей отпустить его туда.

— Ты должен пойти со мной, — сказала она.

— С тобой? Зачем это? — Он с трудом мог представить себе, что ему позволят войти в дом, где занимаются сексом. Может, еще предложит ему тихо посидеть в другой комнате. Ну уж нет!

— Я думала, что смогу пойти туда одна, — сказала Кристин, — но мне страшно.

Тут Скотт заметил, что она бледная и под глазами у нее мешки.

И он пошел с ней в ногу, но направились они совсем не в ту сторону, где живет ее парень. Журнал стал нагреваться у него в штанах и приятно давил на гениталии, зажатые в узких трусах «Тандербердз». Он надеялся, что в этом журнале не будет ничем замаскирован вид между ног у девиц, как это всегда бывает у обнаженных девушек в Sunday Sport.

На ходу он снова взглянул на свою сестру. На этот раз он заметил, что она накрашена гораздо скромнее обычного и что вместо одного из своих открытых топиков она надела свободный белый свитер.

— Куда мы идем?

— Уже пришли.

Перед ними было мрачное одноэтажное здание с просторной парковкой и табличкой на двери. Внутри была вроде как приемная, где сидела вроде как секретарша, предложившая Кристин присесть. Кроме них в приемной никого не было.

— Зачем мы сюда пришли? — шепотом спросил Скотт у своей сестры, которая побледнела и стала такого же цвета, как телефоны.

— Мне будут делать операцию, — ответила она. — Небольшую совсем.

— Операцию? — Скотт подался вперед, не веря своим ушам. Журнал впился ему в тело. — Почему же не пришла мама?

— Маме об этом знать не надо. Она будет жутко волноваться. Ты же знаешь, это все из-за тети Мэриан, и тети Энни, и дяди Фрэнка, и бабушки с дедушкой.

Скотт с трудом сглотнул. Все эти люди умерли от рака, некоторые совсем молодыми, и мама вечно волнуется о собственном здоровье. А когда Кристин возмущается, что ее держат на привязи, мать с возмущением кричит, что она думает только о том, как удрать из дома, и совершенно не желает позаботиться о своей матери, у которой внутри, возможно, заложена бомба с часовым механизмом, только и ждущая своего часа.

— У тебя рак? — прошептал Скотт.

— Не совсем, — ответила Кристин, опустив глаза на свои руки, крепко сжатые на коленях. — У меня вроде как… опухоль. Врач сказал, что сможет ее убрать, и она больше не вырастет. Но ты же знаешь: мама ни за что не поверит.

Они оба замолкли. Ледяная корка страха сковала им языки, и слова не могли сквозь нее пробиться. Приемная, где они сидели, отличалась от приемных врачей, у которых бывал Скотт. На полу лежал узорчатый ковер, а у секретарши были темно-красные ногти. Она болтала по телефону, судя по всему, с подружкой, изъясняясь на только им понятном языке, то и дело восклицая «Боже ты мой» и вставляя и не такие безобидные словечки, хоть и шепотом. Время от времени Кристин как-то странно посматривала на брата, словно хотела, чтобы он что-то сделал, но тут же снова отворачивалась, обхватив себя руками и фыркнув, как делала всегда, когда он раздражал ее.

Скотт взял один из журналов, лежавших на соседнем сиденье. Это был женский журнал про лосьоны для лица, помаду и секс. Он быстро пролистал его в поисках лобков, поросших волосами, но там все было скрыто пляжными полотенцами, банными губками и красивыми крупными буквами. Были там и соски, и парочка даже стояла торчком, но это не слишком его возбуждало. Возможно, он уже слишком взрослый для этого. Теперь он готов к тому, что у него в штанах. А главное, если секретарша засечет его за попыткой выдрать страницу из журнала, стыда не оберешься.