Зеркало загадок - Юстейн Гордер

— Нет, конечно, нет.

— А потом ты могла бы поехать туда, купив путёвку в турфирме «Тьяреборг», и купаться на том самом пляже. В этом случае люди могли бы тебя видеть, потому что теперь ты показалась им по-настоящему.

Сесилия посмотрела в сине-зелёные сапфировые глаза.

— Хитрое сравнение… Кстати, как только ты положил меня в кровать, проснулась мама.

— Да, мы едва успели.

— Если бы мы не успели, у неё случился бы шок. Может, она решила бы, что я снова здорова. «Подумать только, Сесилия, ты внезапно поправилась!»

Ариэль засмеялся:

— Так странно смотреть на тебя, когда ты спишь.

— Ангелы ведь не спят, да?

Он покачал головой:

— Мы не понимаем, что такое сон. А ты понимаешь?

— Вообще-то нет…

— Но ты ведь ощущаешь что-то в голове именно в тот момент, когда засыпаешь?

Девочка пожала плечами:

— Я просто выключаюсь.

— Не понимаю, как у тебя хватает смелости.

— При чем тут смелость?

— Ты ведь не знаешь, проснёшься ли ты… А ты не могла бы попробовать описать, как ты засыпаешь?

Сесилия вздохнула.

— В тот самый момент, когда мы выключаемся, мы уже не бодрствуем. То есть мы находимся на пограничной территории. Поэтому никто точно не знает, что такое уснуть.

— Непостижимо, ведь в голове должна произойти маленькая революция.

— Но когда она происходит, мы уже заснули. Нельзя подумать: «Вот я и заснула», потому что думать уже поздно. Голова похожа на машину, которая внезапно сама себя выключает.

— Но если она сама себя выключила и в ней больше нет электричества, как она может снова включиться через несколько часов?

— Ты задаёшь очень трудные вопросы. Мы просто засыпаем, а через несколько часов просыпаемся. Кстати, у папы в голове — встроенный будильник. Он просыпается без пяти семь каждое утро. Он встаёт и выключает будильник, который должен прозвонить пять минут спустя. Но это только по будням, когда он знает, что ему надо вставать. По воскресеньям папа спит намного дольше и даже не слышит будильника.

Ангел Ариэль всплеснул руками:

— Похоже, мы говорим о самой большой загадке во всей Вселенной.

— Ты так говорил много раз.

— Но я думаю не только обо всём, что связано со сном.

— А о чём же ты тогда думаешь?

Сесилия приподнялась в кровати, а Ариэль пристально посмотрел ей в глаза.

— Вы созданы из атомов и молекул на маленькой планете в космосе. Здесь вы получили кожу, волосы и пять или шесть чувств, что позволяет вам воспринимать окружающий мир. Но внутри твёрдого черепа, который состоит из вещества, похожего на гипс или известняк, у вас имеется мягкий мозг, дающий вам способность спать и мечтать, думать и помнить.

Девочка взглянула на жемчужное ожерелье, висящее на греческом календаре с кошечками.

— Я говорила, что мне не нравится разговаривать о том, что находится внутри тела, — сказала она.

— Мы должны поговорить о душе, Сесилия. Может быть, она тоже находится внутри тела, но не является такой же частью тела, как сердце или почки.

Она снова повернулась к нему.

— Вот и говори о душе, а не о сердце и почках.

— Самое загадочное это то, что вы называете «памятью». Ты можешь, например, узнать человека, которого видела всего лишь однажды давным-давно. Ведь если бы ты была в большом городе и снова повстречала того забавного официанта, который всё время хотел дёрнуть тебя за волосы, ты бы моментально его узнала, даже если бы находилась на запруженной людьми площади, да?

— Так ты и на Крите был?

Он кивнул:

— В гостиной ты или на Крите, для меня это не имеет никакого значения. Ты бы узнала того официанта, да?

— Я очень хорошо его помню.

Ариэль устроился поудобнее.

— А что ты чувствуешь в голове, когда «вспоминаешь» что-то? Что происходит со всеми атомами и молекулами в твоём мозгу? Как ты думаешь, может, они внезапно разбегаются и выстраиваются точно в таком же порядке, в каком находились в тот момент, который ты пытаешься вспомнить?

От удивления Сесилия раскрыла рот:

— Мне подобное и в голову никогда не приходило.

Он начал терять терпение:

— Как ты думаешь, галька на каменистом пляже помнит, как этот самый пляж выглядел всего две минуты назад?

— Ну нет. Ничего не забывается быстрее, чем расположение камешков на пляже. Да к тому же они не могут ничего помнить.

— Но атомы и молекулы в твоей голове могут «помнить», как всё было много-много лет назад — и это несмотря на то, что с тех пор у тебя появилось множество других мыслей и воспоминаний. Разве мысль или воспоминание не похожи на определённый узор из маленьких камушков на пляже сознания?

Сесилия повернулась к ангелу.

— Ты тоже можешь помнить. Ты говорил, что помнишь, как дедушка болел воспалением лёгких…

— Это так, но у меня нет души, сплетённой из сотен тысяч атомов и молекул.

— А из чего же состоит твоя душа?

— Она возникла из души Бога.

Сесилия крепко задумалась. Потом она сказала:

— Может быть, и моя душа тоже. Хотя она и состоит из атомов и молекул, но, может быть, она тоже возникла прямо из души Бога.

Он отмахнулся:

— В любом случае, сейчас мы собирались говорить не о небесах.

— Но ты обещал, что мы поговорим о них…

— Небеса могут подождать, Сесилия. Когда мы говорим о человеческой душе, мы говорим о чём-то очень близком к небесам.

Она посмотрела в потолок:

— Бабушка говорит, что душа божественна.

— Определённо, она очень умная, твоя бабушка.

— А ещё она помнит Библию и «Сказания о богах» Снорри почти наизусть.

— Вот именно! Опять!

— Что опять?

— Именно то, как она может что-то помнить «наизусть», и есть часть большой загадки, о которой мы говорим. Ты задумывалась о том, что человеческий мозг — это самое загадочное из всего существующего во Вселенной?

— Раньше нет…

— Атомы, из которых состоит твой мозг, когда-то возникли на какой-то звезде. Но вот потом они непостижимым образом смешались и стали тем, что вы называете «сознанием». Человеческая душа мерцает в мозгу, сплетённом из чудесной пыли, однажды осыпавшейся со звёзд небесных. Человеческие мысли и чувства без устали играют в этой чудесной пыли, где все нервные окончания могут соединяться множеством новых способов…