Между нами горы - Чарльз Мартин

Она подошла ближе, оглядела толпу и выбрала себе местечко на полу футах в 10–15 от меня. Я наблюдал за ней краем глаза. Темный брючный костюм, кожаный атташе-кейс, сумка на колесиках. Судя по виду, возвращается из короткой деловой поездки. Она поставила на пол вещи, переобулась в кроссовки и, сидя на полу и разглядывая терминал, стала делать гимнастику. У нее получалось прикасаться лбом, грудью, даже животом к бедру, потом к полу между ногами – наверное, это было привычное для нее упражнение. Ноги у нее были мускулистые, как у инструктора по аэробике. Поупражнявшись несколько минут, она достала из кейса несколько желтых блокнотов и стала листать странички с рукописными заметками. Одновременно набирала что-то на лэптопе. Ее пальцы мелькали, как крылышки колибри.

Через несколько минут ее компьютер подал жалобный сигнал. Она нахмурилась, зажала зубами карандаш и стала шарить глазами по стенам в поисках розетки. Я как раз заряжал свой компьютер из парной розетки, второй вход был свободен.

– Не возражаете? – обратилась она ко мне, показывая вилку сетевого шнура.

– Конечно.

Она подсоединилась и села на пол по-турецки с компьютером, разложив вокруг себя блокноты. Я продолжил свои занятия.

«Диспансерное наблюдение после ортопедической консультации… – Я стал изучать календарь, вспоминая дату. – 23 января. Доктор Бен Пейн. Пациент – Ребекка Петерсон. Личные данные: родилась 7-6-1995, медицинский номер BMC2453, пол женский, белая, ведущий правый край футбольной команды, чемпионка Флориды по голам, множество предложений от команд страны, в том числе 14 от команд первого дивизиона; операция 3 недели назад, послеоперационное состояние хорошее, осложнений нет, интенсивная физиотерапия, полный двигательный диапазон, тест на сгибание 127 градусов, значительное улучшение при силовой проверке и при проверке на подвижность. Она стала как новенькая, даже лучше, чем раньше, как сама говорит. Ребекка утверждает, что теперь движения безболезненны и что она готова возобновить любую деятельность, кроме скейтборда. Снова встать на скейтборд ей разрешено только после 35 лет».

Я перешел к следующему пациенту.

«Первичная ортопедическая консультация 23 января, доктор Бен Пейн…»

Я каждый раз повторяю одно и то же, потому что в нашем электронном мире каждая запись живет собственной жизнью и в случае утраты требует идентификации.

«Пациент Рашид Смит, личные данные: дата рождения 19 февраля 1979 г., медицинский номер BMC17437, пол мужской, черный, начинал как бэк в защите в команде «Джексонвилл Джэгуарз». Один из самых быстроногих людей, каких мне доводилось видеть. Магнитно-резонансное исследование не подтверждает разрыва связок и сухожилий, рекомендована интенсивная физиотерапия и воздержание от баскетбола до завершения карьеры в профессиональном футболе. Ограниченность в движениях из-за боли и чрезмерной чувствительности, которые должны исчезнуть при лечении после завершения игрового сезона. Может возобновить ограниченные силовые и скоростные тренировки после прекращения болей. Осмотр раз в две недели, прекращение членства в баскетбольном клубе YMCA[3]».

Убирая истории болезней в рюкзак, я заметил, что она смеется.

– Вы врач?

– Хирург. – Я показал ей папки. – Пациенты за неделю.

– Вы хорошо разбираетесь в пациентах. – Она пожала плечами. – Простите, я невольно подслушала.

Я кивнул.

– Жена научила меня одной важной вещи.

– А именно?

– Что люди – не просто суммы артериального давления и пульса, поделенные на индекс массы тела.

Она опять прыснула.

– Значит, вы доктор моего типа.

Я указал подбородком на ее блокноты.

– А вы?

– Обозреватель. – Она ткнула пальцем в бумаги перед собой. – Пишу для нескольких женских журналов.

– На какие темы?

– Мода, тенденции, юмор и сатира, отношения… Но я не анонимная бумагомарака и не занимаюсь сплетнями.

– Из меня писатель, честно говоря, никакой. Сколько статей вы пишете за год?

Она задумчиво покачала головой.

– Сорок-пятьдесят. – Она посмотрела на мой диктофон. – По-моему, большинство врачей не выносят эти штуки.

Я повертел диктофон в руке.

– А я без него шагу не делаю.

– Темный штрих на фоне белого халата?

– Что-то вроде этого, – согласился я со смехом.

– Трудно было привыкнуть?

– Потребовалось время. Зато теперь я жить без него не могу.

– Чувствую, за этим стоит целая история!

– Мне дала это Рейчел, жена. Мы переехали в Джексонвилл, Флорида, я поступил на работу в больницу. Она боялась строгого графика, боялась оказаться «докторской вдовой», поедающей на диване мороженое и пялящейся в телевизор. Диктофон помог нам слышать голос друг друга, не упускать мелочей, не бояться моего будильника в два часа ночи. Два дня он у нее, она наговаривает все, что у нее на душе или на сердце, потом передает мне. Пара дней у меня, пара опять у нее, и так далее.

– Разве сотовый телефон не то же самое?

Я пожал плечами.

– Это разные вещи. Как-нибудь сами попробуйте, тогда поймете, о чем я.

– Вы давно женаты?

– На этой неделе исполняется пятнадцать лет. – Я посмотрел на ее руки и увидел одно колечко с бриллиантом на левой. Обручального кольца не было. – А вы?

Она не удержалась от улыбки.

– Я пытаюсь успеть домой на обед после репетиции церемонии бракосочетания, назначенной на завтра.

– Поздравляю.

Она покачала головой, глядя поверх толпы.

– У меня миллион дел, а я работаю над материалом для статьи о мимолетном писке моды, который мне самой совсем не нравится.

– Наверное, вы хорошо пишете, – предположил я.

Снова пожала плечами.

– Пока что от меня не отказываются. Слышала даже, некоторые покупают эти журналы из-за моей колонки. Сама я этих поклонников никогда не встречала.

Она обладала невероятным магнетизмом в сочетании с потрясающим шармом.

– Вы все еще живете в Джексонвилле? – спросила девушка.

– Все еще там. А вы?

– Атланта. – Она протянула мне свою карточку. ЭШЛИ НОКС.

– Эшли.

– Я для всех Эшли, кроме родного отца: он называет меня Эшер. Он хотел мальчика, был страшно зол на мою мать, когда я родилась не с тем оснащением, вот и переделал окончание имени. Вместо балета и софтбола он таскал меня на тхеквондо.