Странные люди - Дмитрий Бирман

Она была похожа на мою первую любовь, на жену, с которой я прожил пятнадцать лет и даже (мне так казалось) на мою секретаршу.

Она была юной и свежей, как моя первая любовь. Заботливой, как моя жена.

У нее была такая же чувственная энергетика и нежная кожа, как у моей секретарши.

Присутствовала, конечно, и разница в возрасте. Небольшая. Двадцать лет.

Учитывая то, что ей тоже было двадцать, с математической точки зрения в моей голове все сходилось.

Хотя непонятного тоже было немало. К примеру, то, что я видел ее время от времени в банке, где обслуживалась моя компания, но не сразу обратил на нее внимание. Через год мы начали здороваться. За месяц до нашего знакомства я стал сталкиваться с ней почти каждый день.

В праздник православной Пасхи она подошла ко мне с крашенным в луковой шелухе (я, кстати, только такие признаю) яйцом, заглянула в глаза, сказала: «Христос воскресе!», трижды поцеловала невинным поцелуем, от которого по телу пошли мурашки и… ушла.

Я стоял, забыв про «Воистину воскресе!», совершенно офигевший.

Главное, ни имени ее, ни фамилии, ни в каком отделе она работает я не знал.

Конечно, знакомство с секретаршей управляющего банком, коробка конфет и бутылка «Асти Мартини» творят чудеса, поэтому через час я знал имя, фамилию и отдел, в котором она работала.

Я несколько раз звонил в ее отдел, спрашивал разными голосами (чтобы не дискредитировать) и разными интонациями Александру, а она то вышла, то еще не вошла… В общем, с пятого, наверное, раза я услышал в трубке ее голос и, назвав себя, пригласил на чашку кофе, как ответный жест на проявленную доброту к моей скромной персоне. Саша согласилась, продиктовала мне номер своего сотового телефона, чтобы не отвлекать от работы сотрудниц отдела, которые прислушивались к нашему разговору.

Я пригласил ее в кафе «Нуга», гламурное заведение с отвратительной кухней и хорошим кофе. Она, как полагается, опоздала на двадцать минут, села напротив и…

Я утонул в ее янтарных глазах, любовался ее улыбкой, раздражался, когда она курила, не мог оторвать глаз от ничем не стесненной высокой груди под белой блузкой и не хотел, чтобы она уходила.

Впервые в жизни (а в ней присутствовали представительницы прекрасного пола в достаточном количестве) я сразу понял, что это моя женщина.