Прощай, цирк - Чон Унён

— А ты совсем не изменился с годами, — сказал прораб, улыбаясь; он отпустил руку Санвона и вернулся за стол.

Санвон медленно направился ко мне.

— Где ты пропадал? — спросил я его. — От тебя не было никаких вестей. Ты окончательно вернулся?

— Сколько вопросов, — улыбнулся он. — Пойдем куда-нибудь, промочим горло, там и поговорим.

И, не дожидаясь моего согласия, Санвон схватил меня за руку и потащил за собой. В итоге мы устроились в близлежащем баре с навесом. Это был довольно большой бар, в нем даже имелся аквариум. Все столики, каждый под большим зонтом, были забиты посетителями. Санвон заказал блюда из морепродуктов и несколько закусок.

— Зачем ты так много заказал?

— Ты же даже не ужинал, а на голодный желудок легко опьянеть. Давай поедим от души. Хоть память останется. Да и ты, кажется, немного похудел, по сравнению с тем, каким был, когда мы в прошлый раз виделись.

— Чему там худеть? Где ты видел, чтобы к работяге прилипал жир?

— Ты прав, — согласился Санвон. — Ведь все, что мы имеем, — это наше тело. Все, что мы можем, — это быть здоровыми и день и ночь носиться в поисках заработка. Конечно, это дело не для нежных девушек, а для настоящих мужчин.

— А ты хорошо выглядишь.

— А что мешает мне хорошо выглядеть? Я-то не перетруждаюсь. Кстати, у вас-то работы много?

— Да, много. Здесь уже не та фирма «Хёкчжингымсок», которую ты знал. Теперь мы изготавливаем окна для больших кинотеатров и панели для квартир. В компании работает около пятнадцати местных ребят. Но иногда, когда с заказами перебор, начальство привлекает даже людей со стороны.

— Директору — прибыль, тут все понятно, а для тебя какая выгода? Ты же гроши получаешь, это и слепому видно.

Я ничего не ответил. Тут принесли напитки и закуски, и я некоторое время просто молча пил сочжу. Санвон заявил, что сочжу великолепна, а рыба для хве^[24] никуда не годится, и сразу развел бурную деятельность: выбирал другие закуски, наливал водку, звал официанта. Несмотря на свою невоспитанность и внешнюю грубость, он был парнем, которому не чужды ни глубокие переживания, ни чувство долга. С самого начала нашего знакомства мы делили с ним все радости и горести. Санвон мог внезапно исчезнуть и объявиться спустя полгода или год, но мы каждый раз встречались, точно друзья, расставшиеся накануне.

— Так чем ты сейчас занимаешься и как зарабатываешь на жизнь? Ты ничего не писал.

— Я-то? — переспросил он и улыбнулся. — Я сейчас плаваю на корабле.

— На рыболовном?

— Что, кроме рыболовных судов, других кораблей не существует? Вот поэтому ты и не умеешь делать деньги. Слышал что-нибудь о челноках? Китайцы называют их «тайгонами», что означает «временно исполняющий обязанности торговца».

— Это что-то типа посыльных, что ли?

— Ну, в целом, можно и так сказать, но у нас в ходу другое слово. «Частый посетитель» — так мы между собой называем людей, которые разъезжают по определенным странам, перевозят товары. Кроме того, мне попадаются и обычные посылки разной ценности. Моя задача — подготовить контейнер и отправить его из Китая в Японию. Я вот тут подумал: корабль «Дон Чхун Хо» действительно огромное судно и места на нем хватает. Я вот к чему клоню: ты не хочешь прокатиться? Обещаю неплохой доход.

— Что, на корабле? Нет, не хочу, спасибо. Хоть горы золотые обещай, — отрезал я и одним глотком осушил рюмку.

— Ты же мужик! Ты должен быть смелым, строить далеко идущие планы. Ты же не выслушал меня до конца, а уже отказываешься. Поверь мне, есть тут выгода. Я тоже сначала сомневался: что за прок плавать по морям, но, говорю тебе, это как наркотик. Сейчас у меня несколько дней отдыха, потому что корабль становится на ремонт, но, если честно, стоит мне провести дней десять на суше, как все тело начинает зудеть, и я уже на стенку лезу. В Японии я имел честный заработок, но вся эта чистка канализационных резервуаров на судах втайне вызывала у меня отвращение. Да и что толку от больших денег, если рядом нет друга? Мужчина должен иметь хорошего друга, разве нет? Там такого не было, вот я и вернулся. Но если я поеду в Китай, то там стану королем. Если есть деньги, нет ничего невозможного. Слава богу, там их не так уж много и надо. В Китае все, что мы сейчас с тобой едим, не будет стоить даже десяти тысяч вон^[25]. Там рай, поверь мне, настоящий рай. Как там хорошо! — Он мечтательно закатил глаза. — Ты тоже изменишь свое мнение, если съездишь туда. Я гарантирую. Давай сделаем так: ты возьмешь отпуск на неделю, и мы вместе отправимся.

— Ладно, хватит уже об этом, — снова оборвал я его. — Но зачем тебе тогда все эти поездки в Циндао или Тяньцзинь?

— Там так много людей, что трудно выбить себе место. Конечно, стоило бы сперва открыть там свое дело и потом уже звать тебя, но ничего, для начала поработаешь там моим помощником. Из Сокчхо я собираюсь заехать в российский городок Зарубино, а оттуда двину в Хуньчунь. Все говорят, что сейчас там Особая экономическая зона, я хочу все увидеть своими глазами. К тому же там мало тайгонов. Чтобы организовать серьезный бизнес, надо иметь своих людей, а их — хоть и народу тьма, и капитал есть — как раз и не хватает. Сначала туда перебрались коренные жители Сокчхо, заняли теплые места и, все такие важные, мешали другим развернуться. Но теперь они постарели и зарабатывают свой кусок, в лучшем случае выгружая мешки с рисом. Поэтому я говорю… А что если тебе приехать ненадолго?

Я ничего не ответил, но почему-то подумал про себя, что в этой идее нет ничего неосуществимого.

Водка, выпитая на пустой желудок, приятно обжигая пищевод, добралась до кишечника. Санвон продолжал болтать о чем-то совершенно мне не интересном и заказывать новые закуски. На меня навалилась усталость, вызывающая дремоту, ноги стали тяжелыми. Мы с Санвоном перекочевали из бара с навесом в караоке-бар, а из него — в ресторан, где готовили суп хэчжангук, и снова принялись пить сочжу. Когда мы вышли из ресторана, уже рассвело.

— Да, и правда летнее солнцестояние — рано светает. Когда выхожу из дома на рассвете, всегда испытываю какое-то странное чувство. Ладно, пойду я. Позвони. Да, и не забудь ничего из того, что я сказал. Ты понял?

С этими словами Санвон передал мне свою визитную карточку с надписью, сделанной иероглифами и хангыле^[26], и быстрым шагом отправился восвояси. Несмотря на то, что живот побаливал, а в теле сохранялась приятная расслабленность, в голове отчего-то понемногу прояснялось. Я сел перед рестораном, где подавали хэчжангук, и стал рассматривать визитную карточку, оставленную Санвоном. Она казалась мне билетом в другую жизнь.