Анжелина и холостяки - Брайан О'Рейлли

— Можете на меня положиться, — заверил Бэзил.

Он распахнул дверь, за которой все так же стоял Филипп, не сдвинувшийся ни на дюйм. Увидев Анжелину, он кивнул и помог ей спуститься с крыльца.

— Удачи, — прошептал вслед Бэзил.

Фил вежливо открыл дверцу автомобиля, Анжелина скользнула на синее замшевое сиденье и оказалась лицом к лицу с Доном. На вид ему было ближе к восьмидесяти. Гладкие седые волосы идеально уложены, словно он только что вышел от парикмахера. Пальто из верблюжьей шерсти с белой гарденией в петлице. Глаза, заметила Анжелина, идеального оттенка безоблачного неба.

Он заговорил — доверительным и успокаивающим тоном:

— Здравствуй, Анжелина. Как поживаешь, дорогая?

— Здрасьте.

Она не могла так просто простить ему, что прервал обед.

— Меня зовут Эд Франджипани, и я рад наконец-то познакомиться с тобой.

— Очень приятно, мистер Франджипани. — Она пожала протянутую руку.

— Пожалуйста, Анжелина, зови меня, как все, Дон Эдди.

— Прошу прощения, мистер Франджипани, не хочу торопить вас, но у меня полон дом гостей, и я как раз готовилась подавать еду на стол…

— А, я слышал, что ты прекрасно готовишь.

— Слышали, вот как? — Она скрестила на груди руки.

— Да, я о многом слышу. Но независимо от этого я собирался зайти познакомиться с тобой.

Анжелине стало интересно:

— Познакомиться со мной, но почему?

— Из-за твоего мужа, Фрэнки.

— А откуда вы знаете моего мужа? — с подозрением спросила она, постаравшись скрыть напряжение. Но безуспешно.

Дон Эдди чуть подвинулся, чтобы оказаться точно напротив.

— Я был с ним немного знаком. И очень любил его. Он много работал, отличный товарищ. Я тут бываю частенько, знаешь? Беседую с людьми, после работы или в перерывах. Они мне рассказывают о жизни.

Приятное тепло в салоне, дурманящий аромат гардении, напевный голос Дона Эдди убаюкивали ее.

— Что рассказывают? — чуть слышно спросила Анжелина.

— Я хочу повторить историю о тебе, которую мне однажды рассказал Фрэнк.

— Обо мне?

Теперь эти голубые, как у Синатры, глаза были устремлены прямо ей в душу.

— Пару лет назад ты попала в небольшую автомобильную аварию, верно?

— Не совсем, — качнула головой Анжелина, — авария случилась с автобусом. Меня отвезли в больницу, но никакой травмы не обнаружили, просто небольшой шок. Никто вообще не пострадал. Но почему Фрэнк рассказывал об этом?

— Я люблю слушать всяческие житейские истории, — улыбнулся Дон Эдди. — Сам я никогда не был женат, детей у меня нет. Мы как-то разговорились с ребятами — о трудных днях, тяжелых моментах в жизни. «Вы помните самый страшный момент в своей жизни?» Один рассказал, другой. А Фрэнки, смотрю, сидит тихий такой. Ну, я потом отвел его в сторонку, он мне и рассказал эту историю. Как ему позвонили из больницы, а потом он искал тебя в приемном отделении и увидел женщину, похожую на тебя. На ней было такое же пальто, вокруг нее суетились врачи, и она вся была в крови. И сначала он подумал, что это ты, что ты тяжело ранена. И вот эта мысль, что он может тебя потерять, и была самым страшным моментом в его жизни.

— Он никогда мне об этом не говорил, — прошептала Анжелина.

Дон помолчал.

— Дело в том, что он плакал, когда рассказывал мне эту историю. И когда я услышал о его кончине, почувствовал, что должен прийти и рассказать, что твой муж любил тебя настолько сильно, что не стеснялся плакать перед стариком, говоря о тебе.

На глаза Анжелины навернулись слезы, Дон Эдди взял ее за руку, протянул белоснежный носовой платок. И она всхлипывала у него на плече, уткнувшись прямо в дорогущее пальто.

Анжелина сумела взять себя в руки, напоследок еще разок шмыгнула носом и, с благодарностью глядя на Дона Эдди, предложила:

— Не хотите зайти на обед? Я много приготовила.

Дон Эдди хихикнул, и Анжелина поняла, что имел в виду Джерри, называя этого деда «особенным».

— Я рад, что ты пригласила меня. У нас с Филом был свой повар, неплохой, но в ближайшее время он не сможет нас обслуживать, хм, от трех до пяти лет. А я слышал, что ты прекрасно готовишь, вот мы и подумали предложить тебе попробовать. По рукам? Возьмешься?

Анжелина расхохоталась, и Дон Эдди постучал пальцем в стекло. Фил, терпеливо дожидавшийся снаружи, открыл дверцу и проводил Анжелину к входу в дом. Потом точно так же сопроводил Дона Эдди.

Новых гостей тут же усадили за стол, и Дону Эдди с Филом даже досталось немного закусок. Суп был подан огненно-горячим. Все принялись за еду, сначала осторожно, чтобы не обжечься, но вскоре тишину нарушало лишь позвякивание ложек о тарелки. Анжелина упивалась этим мигом — сосредоточенным молчанием гостей, наслаждающихся ее стряпней. Потом Джерри, который дипломатично усадил Дона Эдди рядом с собой, завел с ним разговор, как со старым приятелем, и все вновь оживились. Даже Джонни принимал участие в беседе. Только Фил не раскрыл рта вплоть до финального: «Большое спасибо, миссис Д’Анжело, и спокойной ночи». Но Анжелина готова была поклясться, что ему понравился обед. Решающую точку поставил пирог с грушей и черешней. Анжелина проводила каждого до дверей, и каждый благодарил ее. Джерри помог убрать со стола и ушел последним. Провожая его, Анжелина достала из кармана фартука стодолларовую банкноту:

— Погляди, что я нашла под тарелкой Дона Эдди.

Джерри присвистнул:

— Клево.

— Но я не могу это принять. Это слишком много. Нужно вернуть.

— Ни в коем случае! Анжелина, даже не думай. Пойми, он решил платить тебе именно так. Он не из тех, кому ты можешь выставить счет. И не переживай, он не станет вручать тебе каждый раз по сто долларов. Предоставь ему самому решать, сколько платить. Поверь, это будет правильно.

— Ты уверен?

— Абсолютно. И не вздумай возвращать ему эти деньги. Умоляю. Пообещай мне.

— Ладно, ладно. — Ее развеселила серьезность Джерри. — Вообще-то он очень приятный дядька. Ну, так ты придешь завтра?

— Безусловно.

— Пока, Джерри. — Она придержала для него дверь. — Приятно было вновь встретиться с тобой. Спасибо, что заглянул.

— Спасибо, что пригласила. — Сунув руки в карманы кожаной куртки, он сбежал по ступеням, махнул ей на прощанье: — Доброй ночи, Анжелина!

Она смотрела ему вслед и вдруг почувствовала в животе странную тянущую боль. Только вернувшись в кухню, она сообразила, в чем дело.

...