Бытовая химия - Мил Миллингтон

– Это ты, Том? – вопросила Сара из кухни, когда я вошел через парадную дверь.

– Нет, убийца с топором. Проходил мимо и заглянул.

Она вышла в коридор, в руках у нее была миска с подозрительным содержимым: желе из лайма с тунцом. Сара остановилась и оглядела меня.

– Ты поздно вернулся.

Я вздохнул.

– Да, прости, зацепился в городе, – сказал я, снимая шапку и откидывая в сторону. – Сначала полиция предупредила о заложенной ПОЖ бомбе…

– О, господи прости! – вскрикнула Сара, глядя на меня и светясь от изумления. – Партия Освобождения Животных разбомбила твои волосы! – Она подошла ко мне и потрепала макушку.

– Я был в парикмахерской, как раз когда полиция всех эвакуировала, – промямлил я.

– Ох, бедный мой, а власти клялись нам, что подобные вещи в прошлом.

– Завтра пойду в парикмахерскую, надеюсь, там исправят положение.

Сара, все еще поглаживая меня по волосам, сморщила нос.

– От тебя пахнет табаком… Ты с Эми встречался?

– Ну да.

Странно. Не знаю, зачем я так ответил?

– Обсуждали книгу Джорджины Най?

– Да. Нужно было уточнить детали контракта – мелочи, но ты же знаешь, как долго тянутся такие вещи. Я провел с ней весь день, мы проверяли конечный вариант.

Сара отстраненно кивнула, в последний раз взъерошила мои волосы и отправилась в гостиную.

– В холодильнике еда, если хочешь, – сказала она, удаляясь.

– Нет, спасибо, – ответил я. – Я сыт.

Эми не выдыхала дым, пока он не обрел во рту желаемую форму, затем положила зажигалку на пачку сигарет на столе.

– Он порядочный мудиль, даже по высоким мудильным стандартам лондонских агентов, – сказала она, качая головой. – Словно общаешься с торгашами, продающими фрукты на рынке в Ист-Энде. Несмотря на то что он литературный агент, даже несмотря на то что он из мира шоу-бизнеса, Пол Дуган не просто «классический кокни-парень», но он, кажется, еще и гордится этим.

Говоря последнюю фразу, Эми попыталась изобразить акцент, какой услышишь на рыночных площадях Лондона, на самых окраинах.

Я позвонил ей накануне вечером и спросил, можем ли мы встретиться в пабе во время обеда, объяснив, что хочу обсудить книжные дела. Конечно, мне важно было встретиться и по делам, но больше всего я хотел стереть ложь, ту совершенно бесполезную ложь, которую мне взбрело в голову ляпнуть Саре. Я думал, что сотру ее, на самом деле встретившись с Эми. Ладно, пусть я не встречался с Эми, когда сказал об этом Саре, зато встреча произошла на следующий день и таким образом изменила явную ложь на тривиальное расхождение хронологических подробностей, ведь такое возможно, не правда ли? В среду? В четверг? Какая разница.

– То есть, ему не понравилось наше предложение о десяти процентах предоплаты?

– Ну, он провернул такую тему: притворился, что идея настолько невообразимая, что он находит ее даже забавной. И расхохотался в ответ на мои слова.

– Урод.

– Совершенно верно. Сказал, что у него в мыслях скорее семь процентов.

– И что ты на это ответила?

– Громко рассмеялась в ответ.

– Вот молодец!

– А потом поинтересовалась, как ему кажется, сколько они продадут книг? Дуган – мастер блефовать, но тут он просто превзошел себя: вместо того чтобы сказать хоть нечто, отдаленно напоминающее правду, он со слезами на глазах выдал, что предположительно не более семидесяти пяти тысяч.

– Ерунда какая!

– Абсолютная ерунда, верно. Но вот тут я его и поймала. Говорю: хорошо, мы согласны на семь процентов… но если получится книга, способная привлечь гораздо более широкую аудиторию, превосходящую все ваши ожидания, и вы продадите, скажем, тысяч двести, тогда мы получим тринадцать процентов. «Безусловно, Пол, – заявила ему я, – безусловно, такой хит стоит дополнительных денег».

– А он что?

– Обосрался, самым очевидным образом.

– И что дальше?

– Он начинает рассказывать мне длинную историю о всяких мудилах, да уж, с такими даже мне не удалось бы провернуть дельце. В итоге мы останавливаемся на девяти процентах, но – «Я просто в агонии, – моя мать-старушка будет вынуждена продавать спички на улице зимой, воистину», короче – одиннадцать, если мы выйдем на тираж боле двухсот тысяч.

Я нервно поелозил влажным дном пивной кружки по столу.

– А у нас получится?

– С Джорджиной Най? О, да… легко. От ее популярности будет пар валить, и от «М amp;К» тоже. Ты выдашь отличное чтиво – интересное и смешное, то, что понравится каждому, и за год мы выйдем, по меньшей мере, на двести тысяч копий. А если не получится, то мы вернемся сюда год спустя, и я просто урою тебя, прямо на этом столе, на глазах всего паба.

– Единственный агент в Эдинбурге, кто способен вписать подобный пункт в контракт. Эми, ты неподражаема!

– Ясное дело, сукин сын.

Она яростно затушила сигарету и откинулась на спинку стула.

– Да, всплыла еще одна вещь во время нашей беседы с Полом, – проговорила она, наклонившись вперед и зажигая очередную сигарету. – «М amp;К» устраивают распродажу в книжной сети в Лондоне в конце июля. Они попросили Най приехать, но она будет в Америке. Она предложила, чтобы за нее это сделал ты, так что Пол спрашивает твоего согласия.