Порт святых - Уильям Сьюард Берроуз

— Я разбил лагерь в верховьях реки в Малайе с группой из сотни кули, которые под моим руководством якобы прокладывали железную дорогу… в конце концов, дорогу так и не построили…

Под комментарий рассказчика проходит сцена: он распаковывает вещи в бунгало, рядом — нежный малайский мальчик. Джеймс Ли открывает саквояж с наркотиками, несессер врача, раскладывает пузырьки, трубки и шприцы на столе, Али тем временем разбирает одежду, противомоскитные сетки, ружья и консервы.

— В ту пору я перешел на идеальный режим: четыре инъекции морфия, смешанного с кокаином, шесть трубок опиума перед сном и целый день гашиш, чтобы поддерживать аппетит и сексуальные силы. Такой же режим соблюдал Али, мой мальчик-слуга… — Ли и мальчик раздеваются и трахаются после серии рассчитанных инъекций.

— Кули поселились в бонгзале — большом помещении вроде цирка-шапито с койками, палатками, перегородками, матами и полевыми кухнями. Поскольку в радиусе ста миль не было ни единой женщины, немудрено, что изобиловали другие пороки.

На экране — инспектирующий бонгзал Джеймс Ли, клубы дыма от гашиша и опиума.

— Я обнаружил, что мальчики порабощены кликой татуированных гангстеров из Сингапура, которые продавали их и разыгрывали в карты, так что они переходили из рук в руки… Я решил покончить с этой зловредной практикой.

Сцены разыгрывания мальчиков в карты и т. д.

— Когда в деревню прибыл странствующий палач, я заплатил ему изрядную сумму, выдвинул обвинения против главарей банды, и их обезглавили на месте…

Мальчики выбегают и купаются в крови.

Освобожденные от рабства мальчики стали хозяевами, и еженощно в бонгзале устраивались оргии. После рабочего дня и купания в реке кули собирались там — готовили, стирали одежду, курили опиум и гашиш. Вскоре мальчики начинали раздеваться…

Мальчик, ослепительно голый, пляшет под звуки барабанов и флейт.

— Когда мы с Али вошли, сцена была неописуемая…

В бонгзал входит Джеймс Ли с саквояжем.

— Пока я пробирался сквозь толпу голых мужчин и мальчиков, с меня дружелюбно стащили всю одежду, но я отказался оставить саквояж с наркотиками, и вскоре он мне весьма пригодился. Я заметил двух мальчиков, совокупляющихся, но неспособных достичь оргазма из-за того, что они перебрали опиума. Зрители уже начали ерзать и оглядываться по сторонам, но тут подоспела моя панацея. Я вколол полграна кокаина в ягодицу одному мальчику, а другому в ту часть задницы, до которой смог дотянуться…

Мальчики оживают. Зрители в восторге. Мальчик с головы до ног заливает спермой Джеймса Ли, сидящего на плетеном стуле и открывающего чемоданчик с наркотиками.

— Потом я раздал конфетки с яхе, привезенные из Бразилии, и гашиш с раздражающими добавками, провоцирующими эрогенную чесотку в гениталиях и анусе; сексуальные видения, проносящиеся в мозгу, охлаждаются синим спокойствием яхе. Вскоре мальчики стали метаться, как звери, совокупляясь тут и там в окружении мастурбирующих зрителей. Меня тоже затащили, поставили на четвереньки, и рыжеволосый малайский мальчик, явно с моряцкой кровью в венах, выебал меня. Глядя на улыбающегося моряка, я кончил перед сотней моих кули в ясном бесстрашном синем пламени яхе, приправленного гашишем, охлажденного и укрощенного опиумом и выпущенного на волю кокаином.

Меня признали святым, и в бонгзале воцарился мир. Если начинались драки, я безотлагательно прописывал участникам морфий. К тому времени мы уже наладили очистные установки для производства кокаина и морфия. Мы с Али перенесли кровать и прочую мебель в бонгзал и устроили маленький английский уголок с моими семейными фотографиями и школьным знаменем. Бонгзал был похож на городок под одной крышей — с закоулками, кухнями, ярусами коек, гамаками, ручными попугаями, обезьянами и шакалами.