Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь - Дэвид Гранн

В тот вечер Молли собиралась остаться с больной матерью, пока Эрнест отвезет гостей в Фэрфакс, — пять миль на северо-запад, — где они встретятся с Хэйлом и отправятся на музыкальное представление заезжей труппы «Воспитание папы» о бедном ирландском иммигранте, выигравшем миллион и силящемся вписаться в высшее общество. Брайан, нахлобучив ковбойскую шляпу и глядя из-под низко надвинутых полей своими кошачьими глазами, предложил Анне подбросить ее до дома.

Прежде чем они ушли, Молли застирала одежду Анны и собрала ей кое-что со стола. Та немного протрезвела и вновь стала собой — милой и очаровательной. Помирившись и успокоившись, они еще долго не могли расстаться. На прощание Анна широко улыбнулась, блеснув золотыми коронками.

С каждой проходящей ночью тревога Молли нарастала. Брайан уверял, что высадил Анну прямо у дома, а потом поехал на спектакль. Утром четвертого дня Молли спокойно, но решительно начала действовать. Первым делом она отправила мужа проверить дом Анны. Эрнест подергал ручку входной двери — та была заперта. Заглянул в окно — внутри темно и пусто.

Один, не зная, что предпринять, он стоял на жаре. Пару дней назад прохладный ливень освежил землю, но потом солнечные лучи принялись безжалостно палить сквозь кроны мэрилендских дубов. В это время года зной иссушал прерии, и высокая трава шуршала под ногами. В слепящем мареве вырисовывались отдаленные каркасы буровых вышек.

Вышла жившая по соседству экономка Анны, и Эрнест спросил:

— Ты не знаешь, где Анна?^[18]

Служанка ответила, что перед дождем подходила к дому хозяйки закрыть окна.

— Подумала, что вода будет заливать внутрь, — объяснила она^[19]. Но дверь оказалась заперта. Анны не было. Она исчезла.

Весть об этом облетела городки нефтяников, передаваясь из уст в уста. Тревогу подогревали и слухи о том, что за неделю до Анны пропал еще один осейдж, Чарльз Уайтхорн^[20]. Веселый и добродушный тридцатилетний Уайтхорн был женат на наполовину белой, наполовину шайеннке^[21]. Местная газета отмечала, что его «любили и белые, и соплеменники»^[22]. 14 мая он выехал из дома на юго-западе резервации в Похаску. И больше не вернулся.

Все же Молли пока не паниковала. Вполне возможно, что Анна, расставшись у дома с Брайаном, отправилась в столицу штата или через границу — в сверкающий огнями Канзас-Сити. Не исключено, что она танцует сейчас в одном из джазовых клубов, куда так любила ходить, и не догадывается о наделанном ею переполохе. Даже попав в переделку, Анна сумела бы за себя постоять: в сумке из крокодиловой кожи она обычно носила маленький револьвер. «Она скоро вернется», — успокаивал Молли Эрнест.

Спустя неделю после исчезновения Анны рабочий-нефтяник на холме в миле к северу от Похаски заметил у основания нефтяной вышки бугорок. Подошел ближе. И увидел разлагающийся труп с двумя пулевыми отверстиями между глаз. Убийство напоминало казнь.

На склоне было жарко, влажно и шумно. Землю сотрясали буры, врезавшиеся в известняковые отложения, вышки поднимали и опускали огромные коромысла. Вокруг тела, разложившегося настолько, что его невозможно было опознать, собралась толпа. В одном из карманов обнаружили письмо. Его вытащили, расправили и прочитали. Письмо было адресовано Чарльзу Уайтхорну.

Примерно в то же самое время у ручья Три-Майл-Крик близ Фэрфакса отец с сыном и приятелем охотились на белок. Пока мужчины пили у ручья, мальчик заметил цель и выстрелил. Полыхнула вспышка, и добыча безжизненно скатилась в расщелину. Он бросился следом по крутому, поросшему лесом склону вниз, где воздух был плотнее и слышалось журчание ручья. Найдя и подняв белку, мальчик вдруг закричал:

— Папа!^[23]

Когда тот подошел, сын уже вскарабкался по камням. Указав на поросший мхом берег ручья, он проговорил дрожащим голосом:

— Там покойник!

Раздувшееся и разлагающееся тело принадлежало индианке: она лежала на спине, с влипшими в грязь волосами, устремив в небо пустые глаза. Труп кишел червями.

Мужчины и мальчик быстро выбрались из расщелины и поскакали, взды мая пыль, по прерии на своем запряженном лошадьми фургоне. Въехав на главную улицу Фэрфакса, они не нашли ни одного представителя закона, а потому остановились перед большим универсальным магазином «Биг Хилл Трейдинг Компани», в котором была и похоронная контора. Они рассказали владельцу, Скотту Мэтису, что произошло, он послал за хозяином конторы, и тот с помощниками поехал к ручью. Они переложили тело на доску, на веревках вытянули из лощины и положили в деревянный ящик в тени мэрилендского дуба. Когда гробовщик присыпал раздутый труп льдом и солью, тот начал съеживаться, словно его покидало последнее дыхание жизни. Гробовщик пытался опознать в женщине Анну Браун, которую он знал.

— Тело разложилось и опухло настолько, что едва не лопалось и ужасно смердело^[24], — вспоминал он позднее, добавляя: — И было черное, как у негритянки^[25].

Ни он, ни другие так и не смогли решить, Анна это или нет. Однако Мэтис, ведший финансовые дела пропавшей, связался с Молли, и та во главе мрачной процессии, состоявшей из Эрнеста, Брайана, сестры Молли Риты и ее мужа Билла Смита, отправилась к ручью. К ним присоединились многие знакомые Анны и привлеченные нездоровым любопытством зеваки. Со своей женой из осейджей пришел и один из самых известных бутлегеров и наркоторговцев округа, Келси Моррисон.

Молли и Рита приблизились к телу. Смрад стоял ужасный. В небе кружили стервятники. Лица — от которого почти ничего не осталось — ни Молли, ни Рита не опознали, зато опознали индийское одеяло и одежду, выстиранную Молли. Затем муж Риты, Билл, взяв палку, открыл ею рот трупа, и они увидели золотые коронки — такие же, как у Анны.

— Да, это точно она, — сказал Билл^[26].