Пять королевств Ирландии - Джеймс Стивенс

Глава 2

А в это время Конаран, сын Имидела, король сидов, живущих в Кэш Корране, также следил за охотой. Но Финн не видел его— никто из нас не может видеть Волшебный народ, не войдя в его царство, а вождь даже и не думал в тот момент о волшебстве. Конаран не любил Финна и, заметив как безмятежен герой, задумал подчинить его своей власти. Неизвестно, какое зло причинил Финн Конарану. Видимо, это зло было очень большим, раз король сидов из Кэш Коррана так обрадовался, увидев беспечного и беззащитного Финна таким близким и таким беспомощным…

Кстати, у этого самого Конарана было четыре дочери. Он любил их и гордился ими, но ни среди сидов Ирландии, ни среди ирландских людей не было более уродливых, злобных и взбалмошных девиц.

Их волосы были черны, как сажа, и жестки, как проволока, — они сплетались и торчали на их головах кустами. У них были блестящие красные глаза, черный перекошенный рот, из которого торчали целые изгороди желтых кривых клыков. У них были длинные тощие шеи, которые могли вертеться по кругу, как куриные, а руки их были длинными и мускулистыми, причем на конце каждого пальца был длинный ноготь, жесткий, как рог, и острый, как бритва. Их тела были покрыты волосами, мехом и пухом, так что они были похожи на собак, на кошек и на цыплят одновременно. Под носом у них торчали усы, а из ушей — клочья шерсти. Взглянув на них один раз, уже не хотелось увидеть их снова, а увидев снова — хотелось умереть от такого зрелища.

Их звали Каэвог, Куиллен и Иаран. Четвертая дочь, Иарнах, тогда отсутствовала, и мы пока не будем говорить о ней.

И вот Конаран призвал к себе трех дочерей.

— Финн один, — сказал он, — Финн один, ненаглядные мои!

— Ах! — сказала Каэвог и защелкала и заскрежетала челюстями от удовольствия.

— А если есть возможность, надо ее использовать! — продолжал Конаран, злорадно улыбаясь.

— Мудрые слова, — изрекла Куиллен, открыв рот и задергав нижней челюстью. Так она улыбалась.

— И возможность есть! — добавил ее отец.

— Возможность есть! — отозвалась Иаран, улыбаясь так же, как и ее сестра, только еще уродливее, и при этом дергая носом из стороны в сторону.

И тогда они улыбнулись все вместе, да так, что от их улыбки можно было оцепенеть от ужаса.

— Но Финн не может нас видеть! — обиженно сказала Каэвог, опустив брови, вздернув подбородок и заскрежетав челюстями, так что ее лицо стало похожим на растресканный орех.

— А мы стоим того, чтобы на нас посмотреть! — продолжила Куиллен, и от разочарования ее мордашка приняла еще более устоашающий вид, чем у ее сестры.

— Это так! — сказала Иаран со скорбью в голосе, и ее лицо искривилось в уродливой горестной гримасе — она даже затмила остальных сестер и удивила отца.

— Он не видит нас сейчас, — ответил им Конаран, — но он увидит нас через минуту!

— Ох, не обрадуется Финн, увидев нас! — хором сказали три сестры.

И тогда они взялись за руки, и пустились в веселый пляс вокруг отца, напевая песенку, первые слова которой были:

Финн думает, что в безопасности.

Но кто знает, когда упадет небо?

Многие из народа сидов знали эту песенку наизусть и пели ее при каждом удобном случае.

Глава 3

Своим искусством Конаран изменил зрение Финна, а затем проделал то же и с Конаном. Через несколько минут Финн поднялся со своего места. Все вокруг него было вроде бы по-прежнему, и он не понял, что вошел в Волшебную Страну. С минуту он походил взад-вперед в раздумьях, затем выглянул из засады… И застыл с открытым ртом! Придя в себя, он воскликнул:

— Иди-ка сюда, мой дорогой Конан!

И Конан спустился к нему.

— Я сплю? — вопросил его Финн, указывая пальцем перед собой.

— Если ты спишь, — ответил ему Конан, — то и я тоже. Ведь их здесь не было минуту назад, — пробормотал он.

Финн посмотрел на небо и обнаружил, что оно на месте. Он обернулся и увидел вдали покачивающиеся деревья Кил Конора. Он склонил ухо к ветру и услышал крики и свист охотников, лай собак — охота продолжалась.

— Хорошо, — сказал себе Финн.

— Спокойно! — воззвал Конан к своей душе.

И двое мужчин застыли на склоне холма, хотя то, что они увидели, было слишком прекрасным, чтобы разглядывать его издали.

— Кто они? — спросил себя Финн.

— И что они? — прошептал Конан.

И они застыли снова.

Ведь в склоне холма показалось отверстие, напоминающее дверь, и вот у этой-то двери и сидели дочери Конарана. Они поставили перед входом в пещеру три кривые палочки из падуба и пряли на них пряжу. Только на самом-то деле их пряжа была заклинанием.

— А их не назовешь симпатичными! — сказал Конан.

— Не назовешь, — согласился Финн, — но это может оказаться обманом зрения. Я плохо их вижу, они прячутся за падубом[18].

— А я бы рад не видеть их вообще, — пробурчал Конан.

Но вождь настаивал на своем.

— Я хочу убедиться, что у них действительно есть усы.

— Есть у них усы или нет, но давай оставим их в покое, — посоветовал Конан.

— Доблестный муж не должен бояться ничего, — заявил Финн.

— А я и не боюсь, — начал оправдываться Конан. — Я только хочу сохранить хорошее мнение о женщинах. Если эти три существа и впрямь женщины, то я уверен, что с этой минуты возненавижу весь женский пол.

— Пошли, мой дорогой, — сказал ему Финн, — я все-таки должен убедиться в подлинности их усов.

И он твердо шагнул к пещере. Он раздвинул ветви падуба и направился прямо к дочерям Конарана, и Конан пошел за ним.

Глава 4

Как только наши герои вошли в пещеру, странная слабость охватила их. Их кулаки стали тяжелыми, как свинец, и тянули руки книзу; их ноги стали легкими, как пух, и начали гнуться и заплетаться; их шеи стали слишком мягкими, чтобы удержать что-либо, и их головы начали болтаться из стороны в сторону.

— Что-то не так… — пробормотал Конан, шлепнувшись на землю.

— Все не так! — ответил Шинн и свалился рядом.

Тогда три сестры связали их всеми мыслимыми петлями и узлами.

— Это все-таки усы! — сказал Финн.

— Увы нам! — отозвался Конан. — Нашел же ты место охотиться за усами! Кому нужны эти усы?

Но Финн думал о другом.

— Как бы предупредить людей Фианны,