Франция и французы. О чем молчат путеводители - Стефан Кларк

На северо-западной оконечности Нормандии, всего в пятнадцати милях от Нормандских островов, имеется место, представляющее типичный французский секрет. И его существование нисколько не скрывают – на официальном сайте данной области имеется ссылка на un autre site[228], где очень подробно рассказывается об этом районе.

Однако, когда вы щелкаете ссылку, вас мучает мысль: oh mon Dieu, почему же никто об этом не говорит?

Я имею в виду Гаагский мыс, завод по переработке ядерных отходов, практически такой же, как в Селлафилде на севере-западе Англии, который столь печально известен, что его, дабы сбить общественность с толку, постоянно переименовывают (те, у кого хорошая память, верно, помнят, что когда-то это место называлось Сискейлом и Уиндскейлом).

Что же касается Гаагского мыса, то он как был Гаагским мысом, так им по сию пору и остается. И в отличие от Селлафилда, из-за которого в Великобритании и Ирландии у полиции регулярно происходят стычки с противниками загрязнения окружающей среды, на Гаагский мыс внимания не обращают. Несмотря даже на то, что чуть ли не бок о бок с ним расположена обычная атомная электростанция.

Это молчание тем более удивительно (или, как сказали бы циники, не так уж и удивительно), что завод находится в центре летней туристической зоны.

Практически все прибрежные города в радиусе ста миль – это приморские курорты, где радующиеся жизни отдыхающие плещутся в воде и ловят мелких креветок. Залив, лежащий западнее, является крупным районом по добыче устриц, а всего в семидесяти милях с подветренной стороны находится Ле Мон Сен-Мишель[229].

Дело в том, что Французская Республика является единственной, кроме Северной Кореи, страной в мире, где ядерная энергия не представляет никакой опасности. Франция, оказывается, чудесным образом защищена от случайного радиационного загрязнения и выпадения радиоактивных осадков.

Когда в 1986 году облако светящейся пыли двигалось из Чернобыля по Европе, оно остановилось, как сразу же всем стало известно, на французской границе. По ту сторону границы – в Германии,

Швейцарии и Италии – фермерские угодья попали в зону поражения, и на продажу сельхозпродукции было наложено эмбарго, во Франции же поля оказались нетронутыми.

Также дело обстоит и с асбестом. Всего лишь лет десять назад этот материал был официально признан во Франции опасным. До того же времени его считали совершенно безобидным, и студенты, учившиеся в построенном из асбеста здании университета в Жуссо, в центральном округе Парижа, не подвергались ну никакой опасности, когда, проходя по коридорам, поднимали в воздух асбестовые частицы и вдыхали их.

Неужели все это потому, что ряд французских компаний принадлежат (или принадлежали, если говорить об асбесте) к числу крупнейших мировых производителей этого предположительно токсичного материала? Mais non![230]

Как это ни удивительно, но французы, очевидно, действительно не обращают на подобные «мелочи» никакого внимания.

Во-первых, у них имеются более важные дела, чтобы задумываться над таким незначительным вопросом, как загрязняет ли завод, который они никогда не видели, пляж, на котором они решили провести свой отпуск.

Во-вторых, это нация технократов, истово верящая в то, что для Земли было бы гораздо лучше, если бы ею управляли инженеры, предоставив остальным возможность заниматься более утонченными вопросами.