Кабаре - Лили Прайор

«Вероятнее всего, он в холодильной камере близнецов Буко в Саларио. Похороны в пять. Торопитесь».

Мы тут же подхватили сумочки, выбежали на Корсо и поймали такси.

Не знаю, чем руководствовался шофер, когда решил устроить нам экскурсию по городу. Он прокатил нас мимо фонтана Треви, а когда спросил, не желаем ли мы взглянуть на лестницу Тринита деи Монти, синьора Доротея достала из сумочки свою декоративную лопаточку и стукнула шофера по голове.

— Вези на виа Омброне, — прошипела она. — И чтоб больше никаких фокусов.

В двадцать семь минут пятого мы вылезли из машины перед portone[16], ведущими в контору Буко.

— Послушай, Фреда, — сказала синьора Доротея, взяв меня за руку, — прежде, чем мы войдем, я должна тебя подготовить. — Для пущего эффекта она выдержала паузу и выпучила глаза. — Он без головы.

Во время нашей совместной жизни я старалась по возможности не смотреть на тело Альберто, и все-таки теперь надеялась, что смогу его опознать.

Мы вошли во двор и направились к конторе по вымощенной булыжником аллее. Повсюду громоздились кучи мусора, валялись ржавые железяки, битые бутылки, старые башмаки, гниющие мешки. Нам на глаза попались сломанные катафалки; поеденная блохами кляча с выгоревшим черным плюмажем, все еще вплетенным в гриву; повозка со сломанной осью; горестного вида дворняга на цепи; одичавшая кошка, выискивавшая в помойке что-нибудь съедобное. Все свидетельствовало о том, что сие заведение находится на низшей ступени благополучия, в то время как контора Доротеи Помпи занимала высшую.

Увидев нас, близнецы (совершенно одинаковые, включая окладистые черные бороды, торчащие зубы и нервный тик) бросились нам навстречу, вытирая грязные руки о фартуки и приглаживая волосы, как будто их собирались представить августейшим особам.

Синьора Доротея изящно поклонилась, сделав череду легких шагов, обменялась с близнецами традиционными для Гильдии двойными рукопожатиями и сделала все возможное, чтобы братья не смущались.

— Итак, друзья мои, — говорила она, когда хозяева вели нас внутрь конторы, продолжая кланяться и совершая взмахи лопаточками, которые к тому времени достали все трое, — что вам известно об этом безголовом бедняге?

— Не слишком много, — хором ответили близнецы.

— Прошлой ночью он лежал на улице, — добавил один.

— Никаких следов головы, — уточнил другой.

— И одет очень забавно.

— Да, да, как будто на маскарад.

Мы с синьорой Доротеей переглянулись, почувствовав прилив надежды. Тут мы вошли в помещение, служившее чем-то вроде холодильной камеры. На самом деле там стоял бывший холодильник магазина «Мороженое Анджелини», и сбоку еще сохранилась надпись золотыми буквами.

Близнецы подняли крышку, явив нашим взорам безголовое тело. Оно немного деформировалось — камера оказалась тесновата. Самое ужасное, что оно было сплошь покрыто густыми темными волосами и напоминало кокосовый орех. Покойный был мускулист, но не толст, хотя по росту вроде бы годился. Прочие же детали, такие как татуировка в форме разбитого сердца с надписью «Кунигунда» на правом предплечье, размер ноги (огромный) и шрам от пулевого ранения на левой стороне живота убедили меня в том, что никакой это не Альберто. Жестокий удар…

Я покачала головой и вышла.

Мы отказались от предложенного близнецами мороженого, поблагодарили за помощь и потраченное на нас время, исполнили обязательный ритуал прощания и откланялись.

— Не расстраивайся, bella[17], — сказала синьора и погладила меня по руке, когда мы сели в такси на пьяцца Фиуме. — Ведь никогда не знаешь, что день грядущий нам готовит.

Но у меня никак не получалось смотреть в будущее с надеждой.