Третья палата от Солнца - Алина Владимировна Кононова

спит, почти бесшумно дыша. Прозрачная жидкость подаётся из капельницы в катетер на его запястье. Принц прекрасен и спокоен, но сейчас он мне не помогает!

– Успокойся, – говорит сестра, возникая за моим плечом. – Я здесь. Ты не одна.

Она тоже не помогает.

Мне нужен кто-то, за кого я смогу зацепиться. Ведь всегда рядом кто-то был! Хотя бы Птичник, или санитары с шприцами, или Хриза со своим блокнотом. Но чаще всего это были Ник с Эдой.

Никого из них здесь нет.

Они снаружи. Там, куда мне нельзя выходить ещё два дня.

Я могла бы сесть на пол, закрыть глаза и слушать голос своей мёртвой сестры, пытаясь успокоиться. И ждать, пока кто-то придёт, хоть один человек.

Но я не могу. Так я сойду с ума, окончательно.

Нужно разорвать тишину. Выбраться отсюда – сейчас.

И плевала я на все их запреты!

Открыть дверь, сбежать по ступенькам. Я даже не обулась, больничная пижама моментально промокает, но мне плевать. Больше не могу сидеть в этом чёртовом безмолвном отделении. И не только в четырёх стенах, я хочу вырваться за ограду, за пределы территории, наружу!

Ник стоит у решётки, будто специально ждёт меня.

Если бы его здесь не было, может, я бы успокоилась. Дождь бы охладил меня, смыл панику, и всё снова стало нормальным. Но он здесь, и я думаю, думаю обо всём сразу. Об обещании сломать эту решётку. Об Эде, которая нас бросила. О жестоком молчании Ольги и Птичника, о надоедливых улыбках Хризы. Голова переполняется мыслями, становится тяжёлой, мне нужно выпустить это, нужно спастись.

Поскальзываясь на мокрой траве, я подбегаю к Нику и говорю:

– Сейчас.

Он смотрит на меня – несколько секунд. Сестра тяжело дышит за нашими спинами.

Я верю, у него получится.

Я знаю.

Ник хватается за прутья решётки. Тянет их в стороны, зажмурившись. Мы отбросили все сомнения, мы оба знаем – это возможно.

В облаках раздаётся раскат грома.

Между прутьями теперь можно пролезть.

Ник опускает руки и смеётся. Трясёт головой, разбрызгивая капли, падает на колени. Моя очередь хвататься за решётку. Сколько времени я не выходила за ограду? Отделение стало моим домом, читай – я слишком долго торчала здесь.

– Эва, – сестра кладёт руку мне на плечо. – Не надо.

Ник поднимает голову и фыркает.

– Что застыла? Беги, если хочешь.

– Ты не со мной? – спрашиваю я, сбрасывая холодную ладонь. Её ладонь. Мою.

– А мне здесь нравится, – он смеётся, показывая зубы. – И не могу же я бросить Птичника, Принца и остальных.

Я уже не слушаю.

– Это лучшее место из всех, где мы были. Не тупи, вернись назад! Ты ведь на самом деле не хочешь этого.

Её я не слушаю тоже.

Снаружи холодно – я вытягиваю руку и ощущаю это. Невероятно, но даже погода за решёткой отличается.

Ник лежит на траве и смотрит в небо. Позади пока тихо, но Птичник может появиться в любой момент.

Впереди темно и, честно, страшно. Я всегда не так представляла себе этот момент. И когда я начинаю думать, что в отделении сейчас тепло и сухо, что Птичник и Ольга скоро вернутся и заварят горячий чай – выбираюсь наружу.

Потому что ещё пара таких мыслей, и я останусь здесь навсегда.

Ник снова смеётся, пока я бегу по мокрой траве. Босиком неудобно, я поскальзываюсь и падаю как раз, чтобы услышать голос Птичника позади. Ему не нужно будет много времени, чтобы увидеть дыру и всё понять.

Я должна успеть.

Подняться на ноги и снова вперёд. Как назло, поблизости нет кустов или другого укрытия. Слева основной корпус, и я сворачиваю в противоположную сторону. Слишком много людей, которые сразу поймут, откуда я. Нужно бежать быстрее, так быстро, как только могу.

Луч фонаря высвечивает пятно травы под моими ногами.

– Эва! – это голос Хризы.

И он совсем близко.

Я замираю. Конечно, у меня не получилось. Ник открыл проход, условия для побега были идеальными, но всё равно меня поймали почти сразу.

Это же моя жизнь. В ней ничего не происходит нормально.

– Эвелина? – снова зовёт Хриза.

Я медленно оборачиваюсь.

Мы не вдвоём. Сестра стоит между мной и Хризой и мрачно смотрит на меня.

– И что теперь? – спрашивает она.

– Эва, вернись. Мы можем всё исправить.

– Собираешься бежать дальше? В холод и темноту из единственного места, где к нам относятся нормально.

– Я знаю, тебе тяжело, но мы разберёмся. Я помогу.

– Так вперёд. Можешь снова всё испортить, у тебя это отлично получается.

Хриза поднимает фонарь выше. Я вся мокрая, настолько, что уже не чувствую этого. Она тоже. У неё на халате расплываются кофейные пятна, с волос стекает вода.

Она побежала за мной, не взяв даже зонтик. Даже шприц с успокоительным.

– Пойдём назад, – тихо говорит она. – Пойдём домой.

Всё должно было быть не так. Я бы добралась до дороги, дождь бы кончился, и я пошла по ровной ленте асфальта. Одна, босиком. Сестра бы осталась здесь, а я всё шла вперёд, в настоящий мир.

Мы молчим. Не слышно ничего, кроме дождя.

Хриза всё ещё смотрит на меня.

Сестра говорила, что у меня отлично получается всё портить. Не говорите ей, но она права.

Мне нужно доказать, что это не так.

И я знаю, что делать.

Оторвав взгляд от мокрого и грязного халата Хризы, я, пока неестественно и неловко, пытаюсь ей улыбнуться.

И Хриза улыбается в ответ, когда я делаю первый шаг к отделению.

КОНЕЦ

Примечания

1

Имеется в виду эта цитата: «– Но когда же вы спите?

– Да уж, сплю! Спать я буду, когда завершу образование. А пока пью черный кофе» – Франц Кафка «Америка»/«Пропавший без вести».

2

Книга Олега Радзинского «Агафонкин и время». Этот роман может сломать ваш мозг, но если втянетесь в сюжет и поймёте прелесть истории – разочарованным не останетесь.