По ту сторону синей границы - Дорит Линке

– Выглядит отлично, доберется до него как новенькая, – говорит Андреас и тычет локтем мне в бок.

– А помнишь, в чем он явился на «Посвящение во взрослую жизнь»? В каких штанах?

– Вот клоун! Главное, чтобы он в них по Гамбургу не шастал. За такое ведь тут же назад в ГДР вышлют!

* * *

– Ну у тебя и видок!

Светло-синий костюм сидел на Сакси мешком. Его прислали родственники из Ганновера, которым он не подошел. Сакси раздосадованно глядел на брюки, гармошкой собравшиеся на ботинках.

– Посылку принесли вчера вечером, ателье уже не работало. Представляешь, эти гады из Штази опять «Нутеллу» вытащили!

На праздник пришлось надеть красную юбку и шелковую белую блузку, и я чувствовала себя не в своей тарелке. Но и остальные восьмиклассники, которые пришли в тот день в Народный театр, явно ужасно стеснялись. Все вырядились пестро и нарочито нарядно, как на карнавал.

– Так, – пропыхтела фрау Тиль, – внимание! Тренируемся выходить на сцену и уходить с нее.

– Хонеккеру тоже не мешало бы, – шепнул мне Сакси.

– В смысле?

– Ну, потренироваться выходить на трибуну и уходить с нее. – Сакси обернулся и, ухмыляясь, подмигнул. – Особенно уходить.

Нечаянно я наступила на его свисающую штанину – Сакси чуть не грохнулся. Ткань громко затрещала.

– Черт, черт, о нет! – Сакси суетливо обернулся и осмотрел свой тыл. – Все-таки порвались на заднице!

Энрико и Мэнди, шедшие за нами, громко прыснули, наблюдая этот цирк.

– Хорош ржать! – возмущенно заголосил Сакси.

Фрау Тиль тут же обернулась к нам.

– Ну что там опять такое, Йенс Блум?

– Мне надо домой, штаны переодеть!

– На это нет времени! Надо было заранее подумать, какие брюки тебе больше идут.

– Да не в том дело, они у меня порвались!

Но фрау Тиль больше не хотела ничего слушать.

– До толстухи не доходит, – шепнула я. – А у тебя, между прочим, трусы видно.

– Вот ведь га-а-адство! – заскулил Сакси. – Что фрау Крёгер подумает, когда меня увидит? Вот ведь стыдоба! А давай ты меня будешь с тыла прикрывать!

Недавно Сакси вбил себе в голову, будто влюблен во фрау Крёгер.

– Не получится, – ответила я. – Мы ведь по росту построимся. Твое место с краю, ты ж самый маленький.

Сакси побагровел.

– Во-первых, это неправда, Хайко еще ниже. И потом, ты должна мне помочь! А то меня засмеют.

Мы поднялись на сцену, и фрау Тиль принялась нас теребить и одергивать.

– Поправьте одежду и станьте смирно, как на линейке! Всем ясно?

Она подошла к нам.

– Костюм немного велик, да, Йенс? Приятно видеть тебя в юбке, Ханна. И не вставай на левый край, вы же знаете порядок, кто за кем стоит. Слева – место Йенса.

– Нет, Хайко Кунца!

– Нет, Хайко справа, он на два сантиметра выше.

– Ничего и не выше, – насупился Сакси.

Я ткнула его в бок, чтобы он заткнулся. Зачем привлекать к себе лишнее внимание?

Фрау Тиль торопливо сошла со сцены и помахала нам, чтобы мы тоже спускались в зал. Жирная складка на ее руке колыхалась туда-сюда.

– Занимаем места в четвертом ряду! Пожалуйста, не забывайте, кто за кем идет, когда будете снова подниматься на сцену.

Когда все расселись, я оказалась между Сабиной и Ронни. В костюме он смотрелся прямо как настоящий Джей Ар^[36] из сериала «Даллас».

– Шляпа-то ковбойская где? – спросила я.

– Ха-ха, очень смешно, – буркнул он.

Сабина вырядилась как на свадьбу – вся в белом. Рядом с ней приткнулся Сакси, отчаянно подававший мне какие-то знаки. Я оглянулась. Сзади нас сидели и шептались герр Парек и фрау Крёгер. Она посмотрела на Сакси, но он в этот момент очень кстати уставился в потолок.

Зал постепенно заполнялся. Музыка звучала то громче, то тише, политические песни «Октоберклуба»^[37] чередовались с первой частью «Героической симфонии» Бетховена.

Я встала и оглядела зал. Мама и дед сидели сзади, через пять рядов от нас. Дед поднял палку и помахал ей над головой.

– Раз-два, раз-два-три, – сказал кто-то в микрофон.

Сакси вдруг захотелось непременно рассказать мне анекдот, и он буквально улегся на Сабину.

– Вот этот знаешь? Кто последним будет уезжать из страны, не забудьте выключить свет в аэропорту!

Мы с Сакси захихикали. Сабина покрутила пальцем у виска.

Наш класс должен был выходить на сцену первым.

Зазвучала «Героическая», и мы встали с мест. Перед лестницей на сцену образовалась небольшая толкучка, и я, воспользовавшись моментом, обогнала Сабину, чтобы пристроиться прямо за Сакси. Сабина, естественно, не поняла, что к чему, и попыталась снова занять свое место. Сакси с досады подставил ей подножку, и она чуть не свалилась со ступенек. От неловкости она совсем растерялась и уже не обращала внимания, кто за кем должен встать.

– Не отходи от меня, – процедил сквозь зубы Сакси.

Пока мы поднимались на сцену, он прикрывал дыру на брюках руками. Со стороны могло показаться, будто он наделал в штаны. Наконец все построились. Фрау Тиль метала на нас злобные взгляды. Из-за меня и Сакси все построение по росту перекосилось. Я теперь стояла между ним и Сабиной, а они оба были ниже меня – совершеннейший непорядок!

Фрау Тиль взгромоздилась за кафедру. «Героическая» сделалась тише, а потом вдруг грянула во всю мощь. Люди в первых рядах стали зажимать уши. Потом в колонках что-то крякнуло, и воцарилась полная тишина. Нарушил ее дедов кашель. Затем раздался чеканный голос фрау Тиль:

– Юные граждане Германской Демократической Республики, стоящие перед нами сегодня, счастливы от того, что могут принимать активное участие в поистине эпохальном строительстве нового мира, когда все народы под руководством своих революционных партий осуществляют переход от капитализма к социализму.

Сакси нервно переминался с ноги на ногу, подтягивая штанины.

– Наши молодые друзья знают, что они – будущие хозяева жизни – смогут осуществить задачи, поставленные перед ними историей, только в том случае, если будут обладать фундаментальным общим образованием и не менее крепкими специальными знаниями. Молодежь Германской Демократической Республики – это молодежь, стремящаяся к знаниям!