Том 5. Большое дело; Серьезная жизнь - Генрих Манн

был слишком резкий для куклы рывок, она закачалась и вытянула руку, как бы ища опоры. Марго не могла не рассмеяться. Эта фигура вызвала у нее жалость. Она приняла прежнюю позу, и кукла последовала ее примеру. Марго это понравилось: хитро придумано. Как только она обращала взгляд на своего визави, он тоже поднимал голову; а когда она наклонялась, как бы собираясь писать, манекен опирался на ручку кресла, а рукою описывал в воздухе небольшие круги, точно диктуя. Глядя сзади, в замочную скважину, можно было, вероятно, легко ошибиться. Да, зеркало у двери показывало ей точную копию прилежно работающего Шаттиха, вернее его спины. Картина была умышленно затемнена: горела только одна лампа. Сама Марго находилась вне поля зрения, и на ее месте с таким же успехом могла бы сидеть Мариетта или любая другая женщина. Видны были лишь бумага да пишущая рука. Это, вероятно, тоже был механизм, только менее одушевленный, чем кукла.

Когда Марго поняла секрет хитроумного сплетения нитей, манекен повел себя точно живой. Марго засмеялась, ей захотелось хлопнуть его по руке. И что же? Манекен отдернул руку. Тут Марго оробела. Она, снова попыталась подняться со стула; нити спутались, манекен вскочил и замахал руками. Марго не на шутку струсила: как бы еще он не вцепился ей в горло! Она крикнула.

Голос ее затерялся в запертой комнате, с таким же успехом могла бы вопить и кукла. Марго стало стыдно, она решила, что никогда больше не позволит себе терять голову. Для тренировки она уставилась в физиономию своего странного партнера. Никакой он не олух! Шаттих его недооценил. Спереди он не похож на главного директора, да и ни к чему было бы такое сходство! Тем лучше, решила Марго. В нем есть какая-то обычная для манекенов безликость, нарочитая искусственность: привлекательное лицо уводило бы зрителя от главного — от вещи, надетой на куклу. «Милый труп», — мысленно называла его Марго, и в самом деле: в нем было нечто от ангела, нечто от призрака. Чтобы заглушить страх, Марго не сводила глаз с манекена. И кого же она вдруг увидела в нем? Эмануэля.

На нее смотрел ее Эмануэль. Не тот, с которым она рассталась утром, — раздраженный, озабоченный, не тот, который пришел оттуда, где у него было свидание с другой. А такой, каким он был год назад. Неужели всего только год? Милый труп, почти ангел, почти призрак. Когда-то нежно любимый, совсем недавно весь мой: Марго почудилось, что все осталось по-прежнему. Ей вспомнилось прекрасное начало.

Курортный парк, чай, танцы, по радио как раз сообщали о резком падении курса на бирже; для Марго это была самая сладостная музыка на свете. Как раз в это мгновение он вышел из автомобиля, и Марго сразу полюбила его. С ним были его друзья — Мулле и Эман, как она узнала позже. Все величали друг друга «господин директор», «господин инженер», а на поверку, по меньшей мере двое из них, оказались попросту безработными. Машину получил Эман благодаря своим связям, и то лишь на один день… Марго встретила Эмануэля таким взглядом, будто свидание было заранее назначено, и он направился прямо к ее столику.

Остальные тоже подошли и занялись Ингой. Эмануэль не замечал никого, кроме Марго. Они танцевали. Танцевали без чувственного упоения, но зато с техническим блеском, словно на состязании. Это и впрямь было состязанием, где приз — счастье. Марго и сейчас чувствовала, что тогда, во время танца, она боролась за счастье всей своей жизни. Но вскоре их снова потянуло к коктейлям, флирту и увлекательным рассказам «директоров». Они танцевали еще и еще, но уже в том первом танце узнали друг друга, завладели друг другом — и все было решено.

Они вместе ушли с танцевальной площадки и скрылись за кустами. Здесь она подарила ему первый поцелуй. Он ждал, чтобы она сама прижалась к его груди, но затем стал проявлять настойчивость. Она уже знала, что покорится ему — и будет покоряться всю жизнь, — ему, только ему. В это время в парке появился отец, Марго позвали.

Как только юноше стало известно, кто ее отец, он мгновенно сунул монокль в карман и стал умолять девушку ради самого неба забыть его пышные титулы; он изо всех сил старался пленить главного инженера — даже больше, чем его дочь. Странно, Бирка, как и Марго, он очаровал сразу, и чары эти никогда уже не ослабевали. «Да разве я могу представить себе иное? — думала Марго, глядя на куклу, с которой ее связывали невидимые нити. — Например, что я не люблю его?» Только теперь, разглядывая это странное, бледное лицо, она заметила вставленную в правый глаз половину круглого стеклышка — имитацию монокля. Даже монокль он носит. Марго заплакала.

Эмануэль носил монокль либо в особо торжественных случаях, либо для пущей импозантности. Мелкому служащему, да и мужу секретарши монокль не к лицу. Но сегодня он, вероятно, опять нацепил его, ведь он проведет вечер со своей новой подругой и хочет быть шикарным. Из Спортпаласта они, очевидно, отправятся в бар, а куда он затем поведет Ингу? Ее сестру? У нее на глазах он завладел ее родной сестрой, но Марго знала, что все равно не может его не любить. Сердцу не прикажешь, а оно отдалось навсегда. Она оплакивала свое бессилие, а кукла повторяла все движения Марго, у нее даже вздрагивал затылок. Но этого Марго не видела.

Она знала, что в борьбе за Эмануэля ей не поможет даже отец. Бирк был на стороне зятя. Он, старик, любил его еще более всепрощающей и безнадежной любовью, чем она сама. Он особенно любил Ингу за то, что она понравилась Эмануэлю. Прежде молодые люди друг друга не замечали; каприз, толкнувший их друг к другу, был сильнее и грознее всего, что могла понять такая натура, как Марго. Она только смутно догадывалась — и смирялась; по крайней мере в этот одинокий ночной час она отказалась от всякого сопротивления и вся ушла в свои думы, глядя на полу-расплывшееся лицо манекена. Милый труп, полуангел, полупризрак.

И мечталось Марго, что не существует никакого изобретения. Это — главное. Никогда бы Ингу и Эмануэля не толкнуло друг к другу с такой неодолимой силой. Взрывчатое вещество взорвало прежде всего их самих. Они все ринулись за ним, снедаемые великим вожделением. Душевная буря становилась невыносимой, в памяти Марго снова всплыл сегодняшний день, ее борьба с Ингой, Эмануэлем, Эманом, Шаттихом и его женой — и все лишь оттого, что она