Лонгборн. "Гордость и предубеждение". Из жизни слуг - Джо Бейкер

Миссис Хилл расставила чашки и разлила кофе. Элизабет приняла свою с независимым видом и даже наградила миссис Хилл улыбкой.

Миссис Хилл размышляла, каково это – быть молодой, привлекательной и прекрасно это сознавать. Каково жить с уверенностью, что тебе нужна лишь самая что ни на есть искренняя любовь и полная взаимность и на меньшее ты не согласна.

Следующее утро не улучшило ни настроения, ни самочувствия миссис Беннет. Жалуясь на расстроенные нервы, она укрылась в своей гардеробной с миссис Хилл и приняла почти половину бутылки галаадского бальзама. Вначале это привело ее в возбуждение, потом она что-то невнятно забормотала, а вскоре заснула, источая при дыхании летучие пары. Все сестры Беннет, кроме Мэри, которая предпочла остаться дома, отправились на утреннюю прогулку в Меритон, чтобы очутиться подальше от утренних страданий их матери и уязвленного самолюбия мистера Коллинза, а заодно разузнать о мистере Уикхеме, который самым непростительным образом отсутствовал на незерфилдском балу.

У миссис Хилл и Сары подобной возможности сбежать не имелось. Миссис Хилл провела в гардеробной миссис Беннет непростительно много времени, поправляя стопки корсетов, шейных косынок и подушек. Как только ей удалось улизнуть, первым делом она постучалась к Мэри, заставив девушку прервать на полуноте пьесу в ми-бемоль мажор. Миссис Хилл опасливо заглянула в приотворенную дверь, а Мэри, обернувшись, настороженно посмотрела на нее:

– В чем дело, Хилл?

Миссис Хилл вплыла в комнату и заговорила:

– Простите меня, мисс Мэри, но… мистер Коллинз там внизу, в полном одиночестве, и я подумала, вдруг вы не знаете.

– Я занималась…

– Да, но вы не знали, что он там совсем один. Вы же не хотите показаться нелюбезной.

– Насколько мне известно, он сделал предложение моей сестре, не так ли?

Миссис Хилл оставалось лишь кивнуть.

Мэри долго молчала. Затем, решившись, встала и расправила юбки. Только теперь миссис Хилл заметила, что у нее покраснели глаза. Бедняжка плакала. Хороший, очень хороший знак. Мэри протиснулась за спиной у миссис Хилл и решительно направилась к лестнице.

– Только потому, что я не хочу быть нелюбезной, ты ведь понимаешь.

Сара тем временем носилась вверх-вниз по ступеням, исполняя сыпавшиеся одно за другим пожелания мистера Коллинза: подбросить дров в камин, принести чего-нибудь закусить, помочь разыскать его экземпляр проповедей Фордайса. Он боится, что оставил книгу в библиотеке мистера Беннета, и не уверен, что желает нарушить уединение этого джентльмена, который таким неподобающим образом отнесся к его предложению. Не может ли Сара сходить туда и поискать книгу?

Сара не только могла, но и сделала это. Тихонько постучала, приотворила дверь библиотеки, ожидая, что сейчас разразятся громы и молнии. Однако мистер Беннет лишь бросил на нее беглый взгляд из-под кустистых бровей, без слов протянул коричневый томик, а она взяла его и присела в реверансе.

Полли, оставшейся без присмотра, напротив, выдалась возможность побездельничать. Она с сонным видом слонялась по дому с метелкой для пыли, а ближе к полудню и вовсе улизнула. Приди кому-нибудь в голову ее искать, он обнаружил бы девчонку у стены конюшни, где они с Джеймсом затеяли игру в камушки. Полли так ликовала, выигрывая, что он раз от раза бросал все более неуклюже и неловко, чтобы полюбоваться ее торжеством.

Сара протянула томик мистеру Коллинзу.

– Вы славная девушка, – покивал он. – Я уверен, вы добрая девушка, знаете ли, несмотря ни на что.

– Благодарю вас, сэр.

– Вот что мне пришло в голову. – Мистер Коллинз понизил голос. – Как это ни удивительно, но мое положение весьма схоже с вашим.

Сара недоверчиво посмотрела на него:

– В самом деле, сэр?

– Я хотел сказать… – Он оглянулся, словно боясь, что их подслушают, хотя комната для завтрака в это время дня становилась совершенно необитаемой, да и дом опустел. – Есть человек, который руководствуется в жизни лишь добром и праведностью, стремится исполнить то, что считает своим долгом. И как же больно сознавать, что человек этот отвергнут, его сочли негодным. Он стал предметом насмешек.

– Мне жаль, что вы огорчены, сэр.

– Благодарю, – отвечал он с неподдельной теплотой, – благодарю вас, дитя мое.

Да он и сам еще совсем дитя, поняла вдруг Сара. И дитя одинокое. К тому же он, похоже, из тех мужчин, которые так всю жизнь и остаются младенцами.

– Хотите кусочек кекса? – предприняла она попытку утешения.

Его лицо просветлело. Он внезапно понял, что ему и в самом деле хочется кекса. О да, он с радостью отведал бы кекса, хотел бы этого больше всего на свете.

Доставив в комнату для завтрака ломтик фруктового кекса на миленькой тарелке с голубой каймой, Сара обнаружила там еще и Мэри, чопорно сидящую напротив молодого священника на стуле с прямой спинкой. Она обернулась на стук Сары и подняла усталый взгляд на вошедшую служанку. Сара ясно почувствовала, что прервала не разговор, а молчание. Мэри, по-видимому, пыталась поддержать беседу – Сара ей от души посочувствовала, – но долгие часы, проведенные над книгами, не способствуют умению находить общий язык в беседе. Девица решительно поднялась и подошла к окну, резво вскочил с места и мистер Коллинз, не скрывая облегчения. Приняв из рук Сары тарелку, он рассыпался в благодарностях, однако присутствие Мэри привело его в замешательство: он не мог решить, как в подобной ситуации распорядиться кексом.

Барышни возвратились из Меритона в сопровождении двух офицеров. Сара из верхнего окошка увидела, как они идут по дороге – четыре девицы, двое военных в алых мундирах, все шестеро держатся непринужденно, будто старые друзья. До Лонгборна молодые люди дойдут в считаные минуты, и сразу потребуются закуски и напитки, а у них ничего еще не готово, и в доме не прибрано.

Девушка поспешила в гардеробную, предупредить миссис Хилл. Та прикрыла глаза, стиснула зубы и пробормотала что-то, к чему лучше было не прислушиваться. Затем экономка сообщила хозяйке, что в самое ближайшее время у них ожидаются гости, и удалилась на кухню. К тому моменту, когда компания добралась до вестибюля, миссис Беннет, успевшая прийти в доброе расположение духа и нарядиться подобающим образом, поспешила навстречу гостям. Сара приняла плащи и шляпы и отправилась было их развешивать. Миссис Беннет жестом остановила девушку:

– Где Джеймс?

– Не знаю, мэм.

– Но я не желаю, чтобы это делала ты, мне нужен Джеймс. Не вижу, какой смысл держать лакея, если всю работу выполняет женская прислуга.

Сара мысленно с ней согласилась. Удостоверившись, что компания расположилась в гостиной, она поспешно спустилась в кухню. Миссис Хилл уже принялась готовить неурочный чай. Сара маячила рядом с ней, услужливо бросаясь на помощь. Вздумай она стоять без дела или мешаться под ногами, миссис Хилл ей бы просто голову оторвала.