Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло

Утреннее солнце уже позолотило головки стропил в юрте, когда караульные привели двух путников и четырех верблюдов. Задержанные пребывали в полной растерянности. Голодные верблюды, завидев сено, сваленное во дворе таможни, принялись реветь.

Приказав накормить животных, Бат пригласил путников в юрту. Однако на все его вопросы они отрицательно качали головами. «Видимо, путники не понимают по-монгольски», — решил Бат и попросил Гонгора задать вопросы по-китайски. Результат был тот же — они не знали и китайского.

«Все это очень подозрительно. С кем бы посоветоваться? Лучше всего — с Чоем, — решил Бат. — Чой ездил в город, но теперь, видимо, уже вернулся домой».

Чой еще не поднимался с постели. Желтое лицо его в дороге потемнело от солнца, щеки ввалились. Видно, нелегкая была у Чоя поездка. Осведомившись, как требовал обычай, о городских новостях, Бат сообщил о задержании двух неизвестных.

— Не могли бы вы, Чой-гуай, пойти сейчас со мной? Может, вдвоем нам будет легче разобраться в этом деле.

Увы, и приход Чоя мало что изменил. Задержанные по-прежнему молчали. Стали осматривать их груз. Это были в основном ламские тибетские одежды, предметы религиозного культа. В сумках было немного еды и больше ничего.

— Видимо, задержанные — слуги тибетских купцов, торгующих предметами храмового обихода, — высказал предположение Чой. Он внимательно наблюдал за двумя мрачными мужчинами, но их лица были непроницаемы.

Чой отправился домой — досыпать, а Бат с Базаром принялись составлять опись вещей. Вдруг под руками у Бата что-то хрустнуло.

— Базар-гуай, в поле этой куртки что-то зашито, — сказал он тихо.

Базар ножом аккуратно распорол шов.

— Бумага, сынок.

— Достаньте и передайте мне, — попросил Бат уже громко и резко повернулся к иностранцам. Один из них, высокий и тощий, утратив самообладание, вскочил с места, но тотчас же спохватился и снова напустил на себя безразличный вид.

Базар осторожно развернул бумагу… «Вот это да — карта Монгольской Народной Республики! А что это за пометки? Ну и ну! Ведь это пограничные караулы и таможни».

— Откуда у вас карта? — обратился Бат к высокому. Тот продолжал молчать, только брови насупил да лицом потемнел.

— Разведчики, точнее, шпионы они, сынок, — не выдержал Базар. Бат кивнул.

— Отправить задержанных в аймачный центр, там разберутся, — сказал он, приступая к личному досмотру. Базар помогал ему. Вскоре из толстенной подметки гутула одного из путников они извлекли маленький револьвер. Подозрение в шпионаже перешло в уверенность. Задержанных отвели в специальную юрту, а утром препроводили в город.

ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

После задержания двух лазутчиков прошло больше месяца. Наступила ранняя гобийская осень. Еще острее запахло сурепкой и перезрелым степным луком. Но небо синело по-прежнему. И так же ярко светило горячее солнце.

Однажды, когда Бат собрался навестить караульных, к нему явился Алаг. Он выглядел настоящим щеголем. На нем была новая шляпа. Из-под распахнутого дэла виднелся ворот белой рубашки. Алаг достал шелковый платок и вытер пот. Потом уселся на кровать Бата и принялся не спеша набивать табаком свою великолепную трубку с длинным белым мундштуком.

— И далеко ты, приятель, собрался? — спросил он, улыбаясь, и передал Бату, как полагалось по обычаю, свою трубку.

— Не особенно. Надо съездить кое-куда поблизости, — ответил Бат, затянувшись из трубки Алага.

— А может, заедем к родственнице ламы-гэгэна? Помнишь, я тебе говорил о ней?

— Нет, не могу, — решительно отказался Бат. — Во-первых, мне нельзя надолго отлучаться. А во-вторых, меня ждет девушка в родном краю.

— Пол-уртона — это совсем близко, Бат, — принялся уговаривать Алаг, — немного развлечемся, только и всего. Твоя любимая об этом никогда и не узнает. Можно подумать, что ты не мужчина, Бат! После обеда вернемся. Бывало, прежний начальник таможни Дамдин целыми сутками по аилам разъезжал да архи пил, а ты на час боишься службу свою оставить! Эх ты! — не унимался Алаг, — познакомлю с такой девушкой… Да и знакомство с гэгэном тебе не лишне. Он еще пригодится. Наш гэгэн — важная птица. Никто лучше его не владеет приемами волшебства. Чего только он не знает! Недаром ведь прочитал он уйму старинных книг. Все может этот человек — и погубить, и возвеличить.

«Вот какие речи ты завел, Алаг, — подумал Бат. Он знал, что араты еще верят ламам. И не только простые араты. Совсем недавно даже Чой признавался Бату, что ламы внушают ему страх. — Меня-то тебе не запугать. Но что кроется за твоей настойчивостью свести меня с гэгэном? — размышлял Бат. — Девица, конечно, тут только приманка, не более».

Между тем гость взял в руки моринхур и стал напевать:

Конь темной масти, зачем ты

Прискакал сюда из Баян-Гола?

Молоденький парнишка Бат,

Зачем ты приехал сюда из Улан-Батора?

— Зачем? — прервав пение, спросил Алаг и сам ответил: — Чтобы повстречать здесь красавицу. — Он громко засмеялся.

Бат хотел уже дать отповедь нахалу, но в это время в дверях появился Базар.

— Дарга, в песках Борока — путники.

— Что они говорят?

— Идут, мол, из хошуна Гурван-сайхан на юг, на богомолье.

Пока Бат разговаривал с Базаром, Алаг вышел из юрты.

— Вон те путники, дарга, они уже костры жгут, — сказал Базар.

Действительно, вдали, на песчаной площадке Борока синели дымки. «Придется отменить поездку к караульным», — решил Бат.

Тем временем трое в красных и желтых одеждах направились к юрте Чоя.

— Ничего удивительного, — сказал Базар, — этот Чой — бывший тайджи, грамотный, а что с ламами знается, тут тайны никакой нет. Его за это наши старики уважают…

— Что этим ламам от Чоя надо?

— Не знаю, сынок. Но, видать, неспроста они к Чою пошли…

И тут Бат вспомнил, что на карте, отобранной у «торговцев предметами религиозного культа», монастырь ламы-гэгэна был помечен специальным знаком. Базар прав — неспроста прибыло высокое духовенство в расположение таможни. Надо попытаться разгадать, в чем тут дело.

С этими мыслями он вернулся к себе и, вывесив над юртой новенький красный флажок, стал ждать посетителей. Бат примет их по всем правилам, как полагается представителю народной власти. Сидя за столом, он спокойно просматривал бумаги. А вот и гости! Базар встретил их у дверей юрты.

— Уважаемые ламы хотят повидать начальника таможни? — спросил он.

— Да, — важно кивнул лама-зайсан из свиты гэгэна, оглядывая Базара с ног до головы.

— Одну минуту, я ему доложу, — сказал Базар и скрылся в юрте.

Вскоре он вернулся и, распахнув перед посетителями дверь, сообщил:

— Начальник примет вас.

Бат поднялся навстречу и, ответив на приветствие, пригласил садиться. Бат был немало удивлен: он представлял ламу-гэгэна стариком, а перед ним сидел молодой человек лет двадцати, крепкий, с овальным лицом, на котором