Ветряные мельницы надежды - Кэтрин Райан Хайд

— Ну и что с тобой не так сегодня, Себастьян?

Подняв голову, я встретился взглядом с отцом. «Измерение эмоциональной температуры» в действии.

— Ничего. Просто не люблю оперу. И ты, кстати, об этом знаешь. К чему одно и то же спрашивать?

— Со временем вкус к хорошей музыке непременно разовьется. Знакомством с ней я оказываю тебе немалую услугу.

Угу. Это знакомство длилось всю мою жизнь, а толку ноль. Разве что ненависть усилилась.

Я вернулся к чтению, но отец упорно сверлил меня взглядом.

— Хотелось бы заняться чем-то другим, Себастьян?

Угу. Чем угодно другим.

— Пойду спать.

Я тыщу лет пролежал в темноте, пока наконец не услышал, что отец выключил свой гроб, прошел в ванную и налил воды, чтобы запить таблетку. Теперь ждать недолго.

* * *

С каждой станцией, приближавшей меня к «Юнион», я все сильнее нервничал. Ну и конечно, твердил себе, что веду себя как последний дурак: какие шансы, что сегодня она снова войдет в мой вагон на той же станции? Да никаких. Или почти никаких. Но понимаете, в том-то, собственно, было дело. Что я почувствую, если она не появится на «Юнион», — вот о чем я переживал. А вернее всего, когда она не появится.

И еще одна проблема. Как узнать, что она все-таки села в поезд, но в другой вагон? Мне совершенно не хотелось переходить из вагона в вагон. Всем известно: хочешь нарваться на неприятности — таскайся из одного конца поезда в другой, проблемы тебе точно обеспечены. А я, как вы уже наверняка успели понять, совсем не любитель проблем.

Вот и «Юнион-сквер». Пока тормозили, я буквально влип в стеклянную дверь, прочесывая взглядом платформу. А едва дверь открылась — высунул голову, чтобы рассмотреть каждого пассажира. Сердце бухало, лицо вроде льдом покрылось, в голове какой-то туман. Это ведь ненормально, да? В смысле — нормальные люди такого не чувствуют в такие моменты, верно? Хотя у нормальных людей таких моментов небось и не бывает. Откуда мне знать. В нормальной жизни я полный профан.

Ее не было.

Я засомневался — а вдруг в тот раз она вошла не на «Юнион-сквер»? Может, на следующей станции, «Астор-плейс»? Короче, я проделал все те же трюки и на «Астор-плейс», в душе твердо зная, что в прошлый раз она появилась на «Юнион».

Глянув на часы, я подумал, что вообще-то еще рано, всего лишь четверть первого. Через несколько минут к «Юнион-сквер» подойдет следующий поезд. Можно пересесть.

Шансов почти никаких, но все-таки…

Я садился в один поезд за другим, и всякий раз с лицом и головой творилось бог знает что, будто она и впрямь появилась, вот прямо сию секунду.

Ее не было. И тогда происходило нечто абсолютно противоположное. Думалось о танцах на подоконнике пятого этажа. С каждым следующим — пустым — поездом я сваливался с подоконника, пролетал все пять этажей и врезался головой в тротуар. Может, отец все же прав. Может, радость, восторг и прочие чрезмерные чувства действительно опасны.

* * *

На следующий день я впервые зашел к Делайле в гости. Зная, когда я выхожу бегать, Делайла поймала меня в коридоре, предупредила, что сегодня нашей совместной прогулки не будет — она обещала присмотреть за своим внуком, малышом Джеймсом Маккинли, — ну и заодно пригласила заглянуть после пробежки, выпить лимонаду.

А я взял и зашел сразу. И представьте, начисто забыл о пробежке. Однако все по порядку.

Я сидел на кухне и смотрел, как в колыбельке у стола спит внук Делайлы, крохотный-крохотный. Всего недели две как родился, а уже с волосиками. Кожа у него гораздо темнее, чем у Делайлы, почти совсем черная. Даже во сне он сосал что-то из бутылочки и выглядел очень довольным. Делайла один за другим совала лимоны в стеклянную ручную соковыжималку — свежий лимонад готовила.

— Младенцев-то раньше не видел, сынок? — спросила она.

— Не-а.

По крайней мере, так близко — точно ни разу не видел.

Я встал из-за стола и устроил себе экскурсию по квартирке Делайлы. Телевизор… Такой гигантский экран я только в рекламе видел, ну и еще в витринах магазинов. Проигрыватель DVD… Неслыханная штука в нашем с отцом жилище. Отец считал фильмы низшей формой развлечения. Бесцельной тратой времени, которое можно использовать на чтение «Моби Дика», прослушивание опер и тому подобные полезные мероприятия. А у Делайлы оказалась целая коллекция дисков на полках — отец так книги расставлял, аккуратно, по темам.

В квартире было жарко, несмотря на работу дряхлого кондиционера в окне, явно на последнем издыхании. Выглянув на Лексингтон-авеню, я вдруг почувствовал себя потерянным и одиноким. Даже не знаю почему.

Я отошел от окна, увидел CD-плеер и целую гору дисков. Здесь были Арета Франклин и Марвин Гай. И «Спиннерс»^[2]. Зато ни единой оперы.

— На тебя поглядеть — так тебе как будто все в новинку, — сказала Делайла.

Она попала в точку. Ну почти. Только мне не хотелось ей об этом говорить. У нас с отцом телевизора нет. И никогда не было. Во всяком случае, после смерти мамы. У отца, понятно, имелась его древняя вертушка, а у меня — компьютер, но я здорово потрудился, убеждая отца, что компьютер совершенно необходим для углубленного штудирования наук. Как подспорье моему обучению на дому. Сперва отец отверг эту идею, но в итоге сдался — лишь бы положить конец моим слишком частым отлучкам в библиотеку.

— У меня как-то был пес вроде тебя, — продолжала Делайла. — Без обид, сынок, Я его из пруда вытащила. Думаю, отирался где-нибудь по задворкам, попытался прошмыгнуть к кому-нибудь в дом, а его шуганули. На руках пришлось нести беднягу — досталось ему, видно, зверски. Ой, видел бы ты этого чудика, когда он впервые оказался внутри дома. Стоило ему обнаружить зеркало, или телевизор, или льющуюся из крана воду, как у него делался вид точь-в-точь как у тебя: мол, откуда взялся этот ужас?!

Я оглянулся. Делайла как раз наполняла бокалы лимонадом из большого графина. Она поставила бокалы на стол, приковыляла ко мне и выглянула в окно. Кондиционер чуть-чуть отбросил назад ее волосы. У Делайлы такая прическа, что с ходу и не опишешь. Пожалуй, нечто среднее между косичками и дредами. Эти дреды толстые и явно увесистые, но поток воздуха из кондиционера, хоть и с трудом, все же колыхал их.

— Что за уродливый город, — сказала она. — Скорей бы вернуться в Калифорнию.

У меня екнуло в желудке от этих слов. Делайла сняла квартиру в этом доме только потому, что ее дочь ждала ребенка. Делайла приехала на помощь, а как только ее дочь сама сможет управляться с Джеймсом Маккинли, его бабушка вернется к себе. Это решено, только неизвестно, как скоро.