Главное - доплыть! - Элизабет Хайд

— Ты сам говорил, что пятьдесят — еще не старость.

Марк почесал в затылке.

— Значит, у нее тоже есть шанс, — заключил Сэм. — И я выиграл честно! — напомнил он.

Марк выпрямился.

— Все равно это не значит, что приз обязательно должен достаться тебе. Правильно, Джил?

Та почувствовала, что вот-вот сорвется. Она понимала, что Марк прав, но в то же время задавалась вопросом, почему, собственно, Сэм не может претендовать на лучшее место. Дело не в возрасте и не в этике, а скорее, в простой внутрисемейной лояльности, которую Марк, судя по всему, считает предрассудком и моральным пережитком.

Она поправила на сыне бейсболку.

— Папа, конечно, прав, — согласилась Джил, — но выбор за тобой. Если очень хочешь, то можешь плыть с Эбо.

Сэм, ощутив раскол, задумался.

— Но ты, сынок, знаешь, как именно следует поступить, — намекнул Марк.

Он мрачно взглянул на жену, и внезапно Джил поняла, что более не в силах сдерживаться. Она резко толкнула его в плечо и отошла в сторону.

— Посмотри на это с точки зрения Эвелин, — напомнил Марк, шагая следом. — В поездке у нее не так уж много шансов…

— А у Сэма?

— Сэм хочет грести только потому, что вокруг этого создали ажиотаж.

— Легко говорить, — заметила Джил, — когда тебе самому место на гребном плоту гарантировано.

— Ты забыла, как вчера вечером кто-то блевал в палатке?

Джил остановилась.

— И как это связано с отказом от места на плоту?

— Парня следует наказать, — ответил Марк.

— Почему из-за пристрастия к «Маргарите» Сэм должен лишиться права грести?

— Потому что это привилегия. Если человек провинился, он утрачивает какую-либо привилегию. Впрочем, забудь пока о вчерашнем дне. Главное — для Эвелин это место значит куда больше, чем для Сэма.

— Почему я должна думать об Эвелин?

— Ты взрослый человек, Джил, — разъяснял Марк, понижая голос. — Вспомни о том, что ты мать, и скажи своему ребенку «нет». Он от этого не умрет. Мальчики в его возрасте…

— Перестань, — ответила Джил и взглянула мужу в глаза. — Возраст здесь ни при чем. И Сэм ни при чем. Дело в тебе, Марк. Ты не замечаешь?

Марк скептически и удивленно посмотрел на нее.

— Просвети меня, пожалуйста. Кажется, я чего-то не понимаю.

— Пошел ты! И не притворяйся, что не понимаешь! Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать! Главное для тебя — нравиться остальным! Щедрая душа, идеальный родитель, политкорректно воспитывающий своих детей! Пусть отдадут половину рождественских подарков в приют, пусть положат карманные деньги в церковную кружку! Господи, Марк, неужели тебе никогда не хочется подумать о себе?

— Интересный подход к проблемам воспитания.

Его спокойствие взбесило Джил. Как будто он выше всего этого.

— Все окупается, не так ли? — продолжал он. — Ты что-то отдаешь — и что-то получаешь. Кажется, именно это называется кармой.

— Ты не веришь в карму, Марк. Ты мормон.

Марк рассмеялся.

— Смейся, если угодно. Но я хочу, чтобы ты знал: я намерена и впредь хотя бы немного радоваться жизни. Если хочешь себя ограничивать — пожалуйста. Откажись от спиртного. Не катайся на лыжах, раз у тебя болит колено. Почему ты не уступишь Эвелин свое место, если, по-твоему, это так много для нее значит? Ах да, ты ведь не пил вчера, и тебя не нужно наказывать!

Она начала что-то бессвязно бормотать, презирая себя за свою несдержанность. Особенно в споре с хладнокровным Марком.

— Нет, не поэтому, — терпеливо ответил тот. — Потому что дети должны уступать взрослым. В этом проявляется забота, уважение и вежливость. А теперь возвращаемся.

— Подожди, не торопи меня.

Марк вздохнул, вытащил из кармана маленькие ножницы и принялся стричь ногти. Это стало последней каплей. Джил выхватила ножницы и швырнула их как можно дальше в реку — они сверкнули в воздухе и исчезли.

Но, не успев по-детски насладиться местью, Джил взглянула через плечо и увидела, что остальные за ними наблюдают. Путешественники поспешно отвели взгляды, но было слишком поздно: они все видели и слышали. А главное — пока она стояла, дрожа при мысли о том, что спутники подумают о ней самой, о Марке и об их браке, Сэм подошел к Эвелин и начал что-то объяснять.

Марк вернулся на берег, а Джил хотелось закопаться в песок. Она знала, что должна идти к плотам и помочь с погрузкой, но ей нестерпимо было смотреть на остальных, поэтому она в одиночестве стояла на пляже, пока прочие работали. «Не обращайте на меня внимания», — срывалась на внутренний крик Джил. Внутри у нее по-прежнему все кипело. Она хотела, чтобы на каникулах ее близкие вырвались из круга рутины, осознали свою ответственность, расслабились и поняли, что они способны на нечто большее, нежели им казалось дома, в Солт-Лейк-Сити.

Неужели она действительно слишком завысила планку?

Джил увидела, что к ней идет Джей-Ти. Все уже расселись.

— Я тут выбросила в реку ножницы.

— Ну, ничего страшного.

— Я могу сплавать и поискать.

— Вряд ли найдете. Не стоит беспокоиться.

— Где Сэм?

— На плоту Дикси.

— Мне очень жаль, что вам пришлось наблюдать за этой сценой.

— Видел и похуже, — ответил Джей-Ти.

Пусть так, но настроение у Джил от этого не улучшилось.