Бэзил и Джозефина - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Вдруг он вскочил, охваченный непонятной паникой. Ну никак он не мог поцеловать ее вот так, с ходу. Между ними теперь пролегал минувший год. В сильном волнении Бэзил метался туда-обратно, повторяя: «Боже, как я рад тебя видеть!» – и сопровождал это не слишком оригинальное заверение притворным смехом.

Храня самообладание, в котором уже сквозила зрелость, Минни попыталась его успокоить: «Бэзил, иди сюда, присядь!».

– Я сейчас, – выдохнул он, как будто теряя сознание. – Слегка разволновался, вот и все.

И снова он издал смешок, который даже ему самому, несмотря на шум в ушах, показался глупым.

– Я приехала на три недели. Здорово, правда? – И добавила с выразительной теплотой: – Помнишь, как в тот день, на веранде у Билла?..

Он не нашел ничего лучшего, как ответить:

– Я теперь днем не могу – работаю.

– Встречаться можно и по вечерам, Бэзил. Тут всего полчаса на автомобиле.

– У меня нет автомобиля.

– Ну, можешь у родных попросить.

– У нас электромобиль.

Она не торопила. Он по-прежнему ее завораживал – интересный, непредсказуемый, чуть грустный.

– Я видел твою сестру, – выпалил он, надеясь хотя бы таким способом преодолеть то противоестественное, невыносимое благоговение, которое внушала ему Минни. – Вы с ней определенно похожи.

– Правда?

– Это было какое-то чудо, – сказал он. – Просто чудо! Сейчас расскажу…

– Давай, рассказывай. – Она сложила руки на коленях и приготовилась слушать.

– Так вот, сегодня после обеда…

Музыка несколько раз умолкала и начиналась вновь. Теперь объявили перерыв, и в тишине на веранде раздались решительные шаги: подняв голову, Бэзил увидел Роду и Гектора Крама.

– Мне домой пора, Бэзил, – пискнул Гектор ломающимся голоском. – Вот Рода.

«Отведи Роду на причал и столкни в озеро». Но эти слова прозвучали только у Бэзила в голове; его тело вежливо поднялось.

– Где тебя носит, Бэзил? – сказала Рода с обидой. – Почему ты не вернулся?

– Я как раз иду. – Когда он обернулся к Минни, голос его слегка дрогнул. – Привести твоего молодого человека?

– Нет, не беспокойся, – сказала Минни.

Она не злилась, но как будто несколько удивлялась. Откуда ей было знать, что парень, столь смиренно позволивший увести себя прочь, в данный момент зарабатывает на учебу в Йеле.

V

Родной дед Бэзила, который некогда состоял в правлении университета штата, с самого начала хотел отговорить внука от поступления в Йель; а теперь и мать, представив, как ее сын, голодный и оборванный, ютится в мансарде, присоединилась к дедовым увещеваниям. Сумма, на которую Бэзил мог рассчитывать с ее стороны, была гораздо меньше необходимого минимума, и, хотя он упорно не желал сдаваться, его уговорили «на всякий случай» подать документы в этот университет.

В административном здании он столкнулся с Эдди Пармели, который представил ему своего спутника, невысокого, восторженного японца.

– Так-так, – не удержался Эдди. – Значит, Йель побоку!

– И меня Йель побоку, – вставил господин Уцуномия, удивив собеседников. – О, давно-давным Йель побоку! – Он исступленно рассмеялся. – Конечно. О да.

– Господин Уцуномия – японец, – пояснил Эдди, подмигивая другу. – Тоже абитуриент.

– И Гарвард, и Принстон тоже побоку, – продолжал господин Уцуномия. – Мне дома предлагать выбор – я выбрал здесь.

– Неужели? – почти возмутился Бэзил.

– Конечно, здесь больше сильно. Приходит больше крестьян, с силой и запахом земли.

Бэзил воззрился на него в изумлении.

– И вам это нравится? – недоверчиво спросил он.

Уцуномия закивал;

– Здесь я узнаю настоящий американский народ. И девушки. В Йеле только мальчики.

– Но ведь здесь отсутствует университетский дух, – терпеливо начал объяснять Бэзил.

Уцуномия перевел непонимающий взгляд на Эдди.

– Ну, шурум-бурум! – пояснил Эдди, размахивая руками. – Трам-та-ра-рам! Сами понимаете.

– Кроме того, девушки тут… – начал Бэзил и вдруг осекся.

– Вы знаете тут девушки? – заулыбался Уцуномия.

– Нет, не знаю, – твердо сказал Бэзил. – Но я знаю другое: они не похожи на тех, что приезжают на балы в Йель. Я вообще не уверен, что здесь устраивают балы. Нет, может, местные девушки и ничего, но они не такие, как те, которых встречаешь в Йеле. Здесь они – просто студентки.

– Я слышал, ты связался с Родой Синклер, – встрял Эдди.

– Это уж точно! – иронически усмехнулся Бэзил.

– Прошлой весной меня иногда звали к ним в дом поужинать, но раз ты теперь водишь ее на все танцульки…

– Ладно, счастливо, – поспешил распрощаться Бэзил.

Ответив резким кивком на церемонный наклон головы господина Уцуномии, он ушел из этого рая девушек и ветеринаров, к которому нынче добавились крестьяне и японцы.

С момента прибытия Минни вопрос насчет Роды раздулся до гигантских размеров. Сначала Бэзил просто равнодушно относился к этой личности, хотя и немного стыдился ее кружевных нарядов, вызывавших ненужные мысли, но теперь, увидев, как бессовестно им помыкают, он ее возненавидел. Когда она жаловалась на головную боль, его воображение с готовностью рисовало затяжной, томительный недуг, от которого можно исцелиться лишь осенью, с началом занятий. Но восьми долларов недельного жалованья, которое положил ему двоюродный дед, хватило бы разве что на проезд до Нью-Хейвена, и Бэзил знал, что мать никуда его не отпустит, если он не удержится на этой работе.

Ни о чем не догадываясь, Минни Биббл была заинтригована тем обстоятельством, что он танцевал с ней всего раз или два за вечер, да и то странно мрачнел и замыкался в себе. На первых порах такое безразличие завораживало ее и, пожалуй, слегка огорчало. Но не по годам бурный темперамент отказывался долго мириться с таким пренебрежением, и Бэзил мучительно наблюдал, как у него один за другим появляются соперники. Временами он начинал думать, что Йель обходится слишком дорого.

Все надежды он возлагал на одно событие. Это была прощальная вечеринка в ее честь: Кампфы сняли Колледж-клуб и не включили Роду в число приглашенных. Учитывая расстановку сил и собственное настроение, Бэзил не возражал против скорого отъезда Минни, тем более что сердце ее, как он понимал, навеки сохранило его образ.

За три дня до вечеринки он вернулся с работы в шесть; у дома стоял автомобиль Кампфов, а Минни в одиночестве скучала на крыльце.

– Бэзил, мне надо было с тобой увидеться, – сказала она. – Ты от меня совсем отдалился.

Одурманенный ее появлением на столь знакомом крыльце, Бэзил потерял дар речи.

– У нас сегодня семейный ужин в городе, до него остался ровно час. Давай куда-нибудь уедем, хорошо? Я до смерти боялась, что твоя мама вернется домой и подумает, что я вконец обнаглела, если заявилась к тебе домой. – Она говорила шепотом, хотя поблизости никого не было. – Избавиться бы от старика-шофера. Он подслушивает.

– Подслушивает что? – спросил Бэзил в приливе ревности.

– Просто подслушивает.

– Сделаем так, – предложил Бэзил. – Пусть он довезет нас до