Повести монгольских писателей. Том первый - Цэндийн Дамдинсурэн

Медленно оглядев нас, незнакомый человек тихо проговорил:

— Вы не собаки. Люди не должны решать вопросы дракой, на то у них есть голова.

Он нагнулся и, открыв печную дверцу, бросил мясо в огонь. Оно мигом обуглилось, зашипело. По юрте разнесся вкусный запах.

Незнакомец вышел. Словно пригвожденные к месту, мы долго молча смотрели на огонь. Затем, нерешительно переглянувшись, захохотали.

И верно, глупость! Чуть не расцарапали друг другу лица из-за куска мяса!

Опомнившись, мы кинулись к выходу. Человек с кожаным ремнем прошел в юрту учителей.

Так произошла наша первая встреча с Далханямбу.

Приезжая к нам на свидание, родители прежде всего знакомились с новым учителем. В ту зиму у нас побывал отец Эрдэнэ. Он провел в школе несколько дней и успел за это время поссориться с директором школы, обругав его гуном. Он добился перевода сына в класс Далханямбу.

Отец Эрдэнэ перед отъездом долго прогуливался с сыном. Он сказал ему на прощанье:

— Надо только сильно захотеть — и человек пересилит судьбу, добьется своего. Тебе есть чему поучиться у нового учителя. Упорно занимайся, чтобы взять все, что возможно. Хватит с нас того, что мы веками росли в невежестве. Дело за тобой, сын.

Надо сказать, что наши учителя не ладили между собой. Ням-гун часто затевал споры и доводил дело чуть ли не до драки. Раза два он даже ударил Далханямбу.

Новый учитель вскоре после своего приезда заговорил о том, что школу надо перевести подальше от монастыря и не менее двух раз в год менять ребятам одежду. Ням-гун перевести школу отказался, и спор дошел до хошунных властей. В хошуне спор решили в пользу директора. Оттуда приехал сам председатель хошуна, Гуржаб. Толстый человек, с черными усами, он походил на наполненный кровью овечий желудок.

Учеников выстроили на линейку. Председатель хошуна отчитал перед строем Далханямбу. Тот хотел возразить, но Гуржаб завизжал:

— Я тебя выгоню из школы! В тюрьму упеку!

Отдуваясь, он засеменил к своей рыжей лошадке. Тучность мешала ему на нее вскарабкаться, и Ням-гун поспешил ему на помощь.

— В тюрьму, говоришь? — крикнул Далханямбу. — Ты, видно, полагаешь, что я для того кончал техникум и ехал сюда, чтобы такие, как ты, грозили мне тюрьмой?

Гуржаб даже не обернулся. Стегнув лошадь, он ускакал прочь.

Другой случай произошел зимой. Как только выпал первый снег, мы затеяли игру в снежки. Доржи запустил в меня рыхлым комком, угодил мне за ворот, и я, конечно, бросился на него. Он спрятался в юрту учителей. Подбежав туда, я чуть не споткнулся о Доржи. Он прислушивался к доносившемуся из юрты спору. Остановился и я.

— Ты заставляешь их голодать, — говорил Далханямбу. — Неужели тебе не жалко ребят? Я этого так не оставлю!

— Не оставишь? — насмешливо переспросил Ням-гун. — Не оставишь? Ну-ка, попытайся это сделать, и поглядим, кто тебе поможет. Ерунда! И не пробуй!

— Обойдусь без твоих советов! — отвечал Далханямбу. — Ты намерен прикарманить казенные денежки…

— Ах, так! — закричал Ням-гун.

Голос его заставил нас вздрогнуть. В наступившей тишине мы услышали тихие слова Далханямбу:

— Хочешь меня ударить?

— Да, тебя нужно бить. Видно, урок пропал даром.

Они показались в дверях юрты. Ням-гун нанес сильный удар. Учитель далеко отлетел и упал. Когда он поднялся, у него из носа текла кровь. Вытирая лицо, он сказал:

— Твой кулак сильнее, но завтра мы уберем вас прочь с дороги.

— Уберешь? Попытайся только! — Ням-гун расстегнул верхнюю пуговицу дала, засучил рукава.

Мы знали — Ням-гун силач. Далханямбу выглядел рядом с ним щуплым. И потому, увидев, как директор готовится к драке, мы желали одного: чтобы новому учителю поскорее удалось от него убежать.

Но Далханямбу и не думал уходить. Он медленно пошел навстречу Ням-гуну. Подойдя совсем близко, он сказал:

— Если не я, то мои товарищи уберут тебя прочь.

Мы разглядели в его глазах ненависть, а на лице — холодную улыбку.

— Мальчишка! — крикнул Ням-гун. — Если привязать козе седло, сколько бы она ни дрыгала ногами, никогда его не скинет, а верблюду ввек не доскакать до неба. Заучи эту пословицу и запомни: за дерзость придется держать ответ!

Кинув на Далханямбу косой взгляд, директор повернулся и, посвистывая, пошел в юрту.

— Нет, недолго тебе тут командовать! — проговорил Далханямбу. — Приедут новые учителя, и дело у нас пойдет по-иному.

Он не спеша полез в карман за папиросой и закурил.

Вот какие схватки случались у нас между учителями. Весной в школе вспыхнул тиф. Ссоры разгорелись еще сильней. Как-то утром мы заметили, что Далханямбу куда-то собирается. Сбежавшись, мы окружили его в ту минуту, когда он садился на коня. Тут подошел и директор.

— Лекарь Лубсан-оточ будет лечить наших учеников, — громко сказал он. — Это знаменитый лекарь. Я отвечаю за жизнь школьников. Тебе незачем вмешиваться в это дело.

— Я не считаю возможным доверить жизнь детей первому встречному шарлатану, — ответил, отвязывая коня, Далханямбу.

— Жалкая пигалица задумала заниматься государственными делами! — захохотал Ням-гун.

Его громкий хохот испугал нас.

— Да, мы будем заниматься государственными делами, — отвечал Далханямбу. — Не растоптать вам наши новые посадки на запущенной вами земле!

Ням-гун вскипел. Засучив на ходу рукава, он угрожающе надвинулся на учителя. Тот не двигался с места. Только брови на его лице сошлись, а рука крепко сжимала тяжелую плетку. Ням-гун не отважился его ударить и только злобно процедил:

— Погоди же, я найду на тебя управу! Ты едешь самовольно, ты бросаешь школу!

Улыбнувшись, Далханямбу покачал головой:

— И у меня найдется кое-что о тебе рассказать, Ням-гун. Ты, пожалуй, уже слыхал, что Гуржаба сняли, — некого тебе теперь подсаживать на коня.

Он спокойно вскочил в седло и тронул поводья. Ням-гун сделал еще один шаг:

— Ну к чему спорить, Далханямбу? Разве мы не можем решить миром?

— Я пытался миром — бесполезно. Да и некогда!

К западу от школы виднелась невысокая сопка. Мы пристально следили, как мчалась по ней лошадь нового учителя.

По небу ползли черные лохматые облака. Тени от них скользили по земле. Почернело и над сопкой — оттуда шла на нас огромная туча. Казалось, что она хочет нас проглотить.

Весенний ветер дул нам в лицо. Подобно листьям на этом ветру, трепетали и наши сердца.

Вырвавшись чуть вперед, маленький ученик Бата пронзительно закричал:

— Далханямбу! Учитель!

Мы кинулись за Батой. Новый учитель был уже на вершине сопки. Услыхав крики, он оглянулся и, поворотив коня, поскакал обратно, к нам.

— Я скоро вернусь, ребята, — сказал он. — Вы должны дружно жить без меня. Тиф — опасная болезнь, вам нужно бережно, очень бережно ухаживать за больными. Помните об этом!

Его