Как общаться с вдовцом - Грэм Джойс

На следующее утро я схожу вниз и вижу Клэр в блейзере, юбке и на каблуках. Она торопливо поправляет макияж перед зеркалом в холле.

— Чего это ты так разоделась? — интересуюсь я, присаживаясь на нижнюю ступеньку.

— Я не разоделась, — отвечает она, не отрывая глаз от своего отражения, — а просто нормально оделась. Не всем удается выглядеть, как ты, — словно спал в джинсах и футболке.

Она слегка поправляет прическу, выпячивает губы, как это делают женщины, накрасив губы помадой, а потом втягивает губы и чмокает, так что на секунду они скрываются из вида. Я сижу на лестнице в трусах и чувствую себя ребенком, который смотрит, как мать собирается на прослушивание. Накрасившись, она подолгу простаивала у зеркала, и я повторял с ней роль, читал сценарий, в котором не понимал ни слова, а она, отвечая мне, изучала свое отражение в зеркале, делала гримасы, отрабатывала поворот головы. Потом она говорила: «Пожелай мне удачи», и я отвечал: «Ни пуха, ни пера», она чмокала губами рядом с моей щекой и шла к двери, а я молился, чтобы мать взяли на роль, она стала звездой и мы переехали в Голливуд. Я стал бы одним из крутых голливудских парней, начал стильно одеваться, ходить на премьеры и зависать с красивыми шебутными девчонками в ночных клубах. Сейчас, глядя на Клэр, я пораженно замечаю, до чего же она похожа на мать. Я открываю рот, чтобы сообщить ей об этом, но красота нашей матери уже вышла в тираж, поэтому я не уверен, что Клэр воспримет мои слова как комплимент.

— Куда ты идешь?

— Я записана к гинекологу.

— Все в порядке?

— Обычный осмотр и ультразвуковая диагностика.

— А чего это ты так наряжаешься к доктору?

— Для доктора я сделала эпиляцию воском. А наряжаюсь я для себя.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— He-а. Я уже опаздываю.

— Я соберусь за пять минут.

Она поворачивается и ерошит мои грязные, свалявшиеся от сна волосы.

— Тебе понадобится десять минут, только чтобы привести в порядок голову.

— Я серьезно.

— И я серьезно, — отвечает она и улыбается мне в дверях. — Ты видел, что у тебя на голове?

После ее ухода я прокручиваю в голове наш разговор, и меня беспокоит ее тон, поэтому я набираю номер сотового Дебби.

— Я иду на совещание, — говорит она вполголоса.

— Не ходи, мне нужно у тебя кое-что спросить.

— Перезвони потом.

— Мне надо было поехать с Клэр к гинекологу?

— Что?

— Она только что уехала.

— Подожди минуту… — В трубке слышен приглушенный шум и стук закрытой двери, потом снова появляется Дебби. — Она уехала одна?

— Она сказала, ничего серьезного.

— Ну разумеется, это серьезно. Когда она уехала?

— Только что.

— Ты знаешь, кто ее доктор?

— Нет.

— Я позвоню маме с папой. Встретимся на месте.

— А как же твое совещание?

— Дуг, — вздыхает она, — Клэр сейчас плохо, разве ты не заметил?

Я вспоминаю, как Клэр спала, свернувшись калачиком на диване, будто маленькая девочка, положив голову матери на колени, и тут до меня доходит, что я что-то упустил.

— Черт, — говорю я, чувствуя себя последним идиотом.

— Дуг, — мягко произносит Дебби.

— Я знаю, — обрываю я. — Я стараюсь.

— Старайся лучше. Ты ей нужен.

— Ага.

— И мне тоже.

— Пух, — зову я, но она уже повесила трубку.

Час спустя мы с Дебби уже в больнице Ленокс-Хилл. В помещении, где мы сидим, принимают пять врачей, имена которых написаны на непрозрачной стеклянной двери, в приемном отделении полным-полно молчаливых женщин, которые улыбаются тихо и терпеливо. Я никогда не был в приемной гинеколога. Здесь буквально видны излучины витающего в воздухе эстрогена. Как и Клэр, все женщины приодеты и накрашены, и меня осеняет курьезно-сентиментальная мысль, что им хочется хорошо выглядеть для любого, кто собирается залезть к ним под юбку, даже если дело происходит в больнице. Многие женщины находятся на разных сроках беременности, рядом с некоторыми из них неловко пристроились встревоженные мужчины. Они ерзают, как дети, смотрят на часы, читают газеты, бессмысленно нажимают на кнопки сотовых или вполголоса беседуют с женами, а те спокойно листают женские журналы о здоровье, отвечают мужьям, не поднимая глаз, и тихонько подпевают популярной мелодии, которая доносится из колонок, благоразумно установленных порознь друг от друга.