Алина и Валькур, или Философский роман. Книга вторая - Маркиз де Сад

бутон, предмет восхищения окружающих. Представьте себе кожу белоснежную и шелковистую, тонкие черты нежного личика, живые, выразительные глаза. Когда Леонтина распускала роскошные волосы, освобождая прическу от цветочных гирлянд, она могла дважды опоясать ими свою восхитительную талию, которой позавидовали бы и сами грации.

Природа, попросту говоря, истощила на них свои силы: нигде в мире невозможно было найти столь прекрасных молодых людей. Но какие, при всем том, различные характеры! Дон Хуан отличался порывистостью и буйством; Леонтина — скромностью и сдержанностью; брат прислушивайся лишь к голосу страстей — сестра, напротив, подчинялась велениям разума и долга.

Прелести Леонтины, между тем, привлекли к себе внимание дона Хуана; юноша прекрасно осознавал опасность такой любви, но природа, которая презирает общественные условности и опрокидывает своим мощным порывом любые надуманные преграды, не оставляла в покое сердце дона Хуана. Постепенно юноша начал предаваться несбыточным надеждам и перестал сдерживаться. Он ежедневно встречался с Леонтиной и потому мог свободно с ней объясниться. Ранее юноша предпочитал скрывать охватившие его чувства, стойко перенося мучения неразделенной любви: он скорее наложил бы на себя руки, чем признался в греховной страсти; но такие натуры не могут бороться с чувствами слишком долго; пылкий и порывистый дон Хуан наконец решил высказаться откровенно.

Леонтина также не могла оставаться равнодушной перед обаянием этого молодого человека, которого она, впрочем, любила как брата. Скромная Леонтина, вероятно, испытывала к дону Хуану и более сильные чувства, но она тщательно это скрывала, пытаясь заглушить их. В душе дон Хуан и Леонтина таили одни и те же переживания, тем не менее, сестра прислушивалась к голосу добродетели и умела сдерживаться: не выдавая своих мучений, она предпочитала страдать в молчании.

Как-то раз дон Хуан и Леонтина, решив прогуляться в окрестностях Толедо, отправились в цветущую долину, орошаемую струями Тахо. Вдали от нескромных взоров дуэний и гувернеров, юноша, не в силах более сдерживаться, бросился перед своей сестрой на колени.

«Моя обожаемая Леонтина! — вскричал тогда он, осыпая страстными поцелуями руки прелестной девушки. — Разве моя любовь — преступление? О Леонтина! Неужели я когда-нибудь вас потеряю? Как мне забыть счастливые часы нашего детства, воспоминание о которых будет вечно ранить мне душу... Леонтина, моя любовь, скоро тебя у меня похитят, а твой страстный поклонник, к несчастью, так и не осмелился перед тобой открыться. Как мне поступить? Может быть, потушить разгорающееся пламя? Или остановить сердце, лихорадочно бьющееся в моей любящей груди? Леонтина, нам придется расстаться, не буду скрывать от вас эту страшную новость, хотя она и приводит меня в отчаяние: граф задумал выдать вас за дона Диего, так что через месяц вы станете женой моего соперника, недостойного обладать вами... А я, в смятении, отчаявшийся... умирающий, унесу ваш образ на край земли или принесу его в жертву в том самом храме, что воздвигнут рукой любви».

«О Небо! — вскрикнула Леонтина. — Что вы сказали, дон Хуан? Ваши слова заставляют меня трепетать от страха. О какой любви вы мне говорите, что за несчастья предрекаете?»

«Ах! Не удивляйтесь одному и не бойтесь другого; я не солгал вам, Леонтина; я люблю вас... Как? Разве слова способны воспроизвести мою страсть с надлежащей силой? Я обожаю вас, Леонтина, и мы расстаемся; жестокосердная, неужели вы думали, что ваша красота оставит меня равнодушным и я откажусь воздать ей подобающую честь? Леонтина, в вас влюбится каждый, кому хоть раз посчастливится с вами встретиться. Подобно Господу, одухотворяющему все, что дышит у ног его, вы могли бы претендовать на то, чтобы все во вселенной поклонялось вам».

«Вы забываете о трудностях».

«Пылкий любовник преодолеет любые преграды и не убоится врагов, стоящих у него на пути. Ах! Неужели вы думаете, что такой человек, как дон Хуан, станет обращать внимание на пустые условности, мешающие нашему счастью? Да я презираю от всей души произвол закона, по вине которого люди, соединенные природой, вынуждены расставаться друг с другом! Смиренно припадая к вашим стопам, я клянусь слушаться лишь одной природы, вселившей в меня неодолимое, светлое чувство; отныне я живу только ради вас или же приму смерть от стрел любви».

«О дон Хуан, какие смелые речи!»

«Они продиктованы любовью к вам, дорогая; да, я осмелился признаться в любви, не испугался опасностей, и, Господь мне свидетель, кроме вас, у меня не будет никаких других женщин».

Свои клятвы дон Хуан подкрепил нежным поцелуем в розовые губки страстно любимой им Леонтины. Та зарделась краской стыда, но не отвергла поцелуи. Заметив приближающихся слуг, дон Хуан отошел от Леонтины. Молодые люди возвратились в Толедо.

Печальная новость, которую Леонтина узнала от своего брата, скоро подтвердилась: на следующий день граф де Флора-Мелла объявил дочери, что намеревается выдать ее замуж за дона Диего, и через несколько дней тот был представлен невесте.

Если бы Леонтина не была предупреждена братом, то при виде дона Диего она от ужаса, наверно, потеряла бы сознание. Трудно понять, почему граф выбрал такого незавидного жениха, ведь, помимо отвратительного характера, дон Диего от природы был награжден многочисленными пороками. По-видимому, де Флора-Мелла хотел поправить свое пошатнувшееся материальное положение. Соображения эти, впрочем, неспособны убедить душу нежную и чувствительную, так как девушки думают только о любви, они не понимают, зачем налагать на себя узы брака, если жених не вызывает у них ни малейшей симпатии.

Леонтина решительно заявила отцу, что в подобном браке не видит ни малейшей необходимости. Граф, расстроенный тем, что ему пришлось предложить любимой дочери явно неравную партию, тем не менее не мог отказаться от взятых на себя обязательств. Зная характер дочери, отец решил действовать убеждениями. Строгость, несомненно, отпугнула бы Леонтину, зато ласковое обращение и красноречивые уговоры подействовали: девушка согласилась выйти за дона Диего. Простая душа никогда не устоит перед родственными чувствами; лукавство, таинственность, насилие — все эти омерзительные средства, какими предпочитают пользоваться домашние тираны, лишь ожесточают наивные детские сердца, но отнюдь не заставляют подчиняться родительской воле; а если попробовать убедить, вызвать к себе доверие? Тогда, получив все желаемое, вы, безусловно, достигнете намеченных целей без насилия и жестокостей и к тому же не будете мучиться угрызениями совести.

Леонтина дала обещание выйти замуж. Убежденная в необходимости принести себя в жертву, она согласилась подчиниться требованиям отца. Благородная девушка забыла о признаниях брата, впрочем, она и раньше считала любовь дона Хуана преступной. Леонтина предпочла забыть неприятное впечатление, которое произвел на нее дон Диего, и неудивительно, ведь она из двух зол выбрала меньшее: не желая смертельно огорчить того, кто дал