Божественная Комедия. Новая Жизнь - Алигьери Данте

Моей стези, где мудрый человек,

Убрав свой парус, сматывает снасти,

82 Все, что меня пленяло, я отсек;

И, сокрушенно исповедь содеяв, —

О горе мне! — я спасся бы навек.

85 Первоначальник новых фарисеев,[497]

Воюя в тех местах, где Латеран,[498]

Не против сарацин иль иудеев,

88 Затем что в битву шел на христиан,

Не виноватых в том, что Акра взята,

Не торговавших в землях басурман,[499]

91 Свой величавый сан и все, что свято,

Презрел в себе, во мне — смиренный чин

И вервь[500], тела сушившую когда-то,

94 И, словно прокаженный Константин,

Сильвестра из Сираттских недр призвавший,[501]

Призвал меня, решив, что я один

97 Уйму надменный жар, его снедавший;

Я слушал и не знал, что возразить:

Как во хмелю казался вопрошавший.

100 «Не бойся, — продолжал он говорить, —

Ты согрешенью будешь непричастен,

Подав совет, как Пенестрино[502] срыть.

103 Рай запирать и отпирать я властен;

Я два ключа недаром получил,

К которым мой предместник[503] был бесстрастен».

106 Меня столь важный довод оттеснил

Туда, где я молчать не смел бы доле,

И я: «Отец, когда с меня ты смыл

109 Мой грех, творимый по твоей же воле, —

Да будет твой посул длиннее дел,

И возликуешь на святом престоле».

112 В мой смертный час Франциск[504] за мной слетел,

Но некий черный херувим[505] вступился,

Сказав: «Не тронь; я им давно владел.

115 Пора, чтоб он к моим рабам спустился;

С тех пор как он коварный дал урок,[506]

Ему я крепко в волосы вцепился;

118 Не каясь, он прощенным быть не мог,

А каяться, грешить желая все же,

Нельзя: в таком сужденье есть порок».

121 Как содрогнулся я, великий боже,

Когда меня он ухватил, спросив:

«А ты не думал, что я логик тоже?»

124 Он снес меня к Миносу; тот, обвив

Хвост восемь раз вокруг спины могучей,

Его от злобы даже укусив,

127 Сказал: «Ввергается в огонь крадучий!»

И вот я гибну, где ты зрел меня,

И скорбно движусь в этой ризе жгучей!»

130 Свою докончив повесть, столб огня

Покинул нас, терзанием объятый,

Колючий рог свивая и клоня.

133 И дальше, гребнем, я и мой вожатый

Прошли туда, где нависает свод

Над рвом, в котором требуют расплаты

136 От тех, кто, разделяя, копит гнет.[507]

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

1 Кто мог бы, даже вольными словами,[508]

Поведать, сколько б он ни повторял,

Всю кровь и раны, виденные нами?

4 Любой язык наверно бы сплошал:

Объем рассудка нашего и речи,

Чтобы вместить так много, слишком мал.

7 Когда бы вновь сошлись, в крови увечий,

Все, кто в Пулийской роковой стране,[509]

Страдая, изнемог на поле сечи

10 От рук троян[510] и в длительной войне,

Перстнями заплатившей дань гордыне,

Как пишет Ливий, истинный вполне;[511]

13 И те, кто тщился дать отпор дружине,

Которую привел Руберт Гвискар,[512]

И те, чьи кости отрывают ныне

16 Близ Чеперано, где нанес удар

Обман пулийцев,[513] и кого лукавый

У Тальякоццо[514] одолел Алар;

19 И кто култыгу, кто разруб кровавый

Казать бы стал, — их превзойдет в сто крат

Девятый ров чудовищной расправой.

22 Не так дыряв, утратив дно, ушат,

Как здесь нутро у одного зияло

От самых губ дотуда, где смердят:

25 Копна кишок между колен свисала,

Виднелось сердце с мерзостной мошной,

Где съеденное переходит в кало.

28 Несчастный, взглядом встретившись со мной,

Разверз руками грудь, от крови влажен,

И молвил так: «Смотри на образ мой!

31 Смотри, как Магомет[515] обезображен!

Передо мной, стеня, идет Али,

Ему весь череп надвое рассажен.[516]

34 И все, кто здесь, и рядом, и вдали, —

Виновны были в распрях и раздорах

Среди живых, и вот их рассекли.

37 Там сзади дьявол, с яростью во взорах,

Калечит нас и не дает пройти,

Кладя под лезвие все тот же ворох

40 На повороте скорбного пути;

Затем что раны, прежде чем мы снова

К нему дойдем, успеют зарасти.

43 А ты, что с гребня смотришь так сурово,

Ты кто? Иль медлишь и страшишься дна,

Где мука для повинного готова?»

46 Вождь молвил: «Он не мертв, и не вина

Ведет его подземною тропою;

Но чтоб он мог изведать все сполна,

49 Мне, мертвому, назначено судьбою

Вести его сквозь Ад из круга в круг;

И это — так, как я — перед тобою».

52 Их больше ста остановилось вдруг,

Услышав это, и с недвижным взглядом

Дивилось мне, своих не помня мук.

55 «Скажи Дольчино[517], если вслед за Адом

Увидишь солнце: пусть снабдится он,

Когда не жаждет быть со мною рядом,

58 Припасами, чтоб снеговой заслон