Кулинар - Мартин Сутер

— Не попросить ли добавки?

Девушка позвонила в храмовый колокольчик.

Мараван со своим амюс-буше был тут как тут.

Стоило ему только открыть бутылочку с эссенцией из листьев карри, корицы и кокосового масла и брызнуть несколько капель на крошечную чапати из рисовой муки, как в нос снова ударил аромат его юности. Его и Улагу, чья жизнь оборвалась так рано.

И тогда Мараван решился на то, чего прежде никогда не делал: он взял одну чапати и засунул её себе в рот, чтобы, закрыв глаза, ощутить во рту её вкус, постепенно раскрывающийся во всех своих оттенках.

— Я думала, они у тебя наперечёт, — недовольно заметила Андреа, ожидавшая возле двери очередного сигнала.

Мараван открыл глаза, прожевал и глотнул.

— Их хватит, — ответил он Андреа.

Со второго этажа послышался звонок. Андреа взяла чапати и понесла вверх по лестнице.

Вернувшись на кухню, она поставила перед Мараваном пустой бокал.

— Он хочет ещё.

Мараван сделал ещё один коктейль.

Дальманн ещё успел насладиться переплетёнными лентами из машевой муки и замороженной шафран-миндальной эспумой. Потом Македа, громко звеня в колокольчик, сбежала вниз по лестнице.

— Он умирает, — сообщила она и сразу поспешила обратно.

Мараван с Андреа устремились за ней.

Дальманн лежал на индийских подушках. Его сжатая в кулак правая рука покоилась на груди. На белом лице блестели капельки пота. Рот был разинут, словно ему не хватало воздуха. В широко раскрытых глазах застыл ужас.

Македа, Андреа и Мараван остановились у входа. Никто из них не подошёл ближе, каждый думал о своём. Иногда им казалось, что Дальманн хочет что-то сказать, но не может. Он то закрывал глаза, словно устав сопротивляться смерти, то вдруг снова оживал и возобновлял борьбу за жизнь.

— Нужно позвонить, — предложила Андреа.

— Да, нужно, — согласилась Македа.

— Номер 144, — добавил Мараван.

Но никто из них не сдвинулся с места.

Потом Македа всё-таки вызвала «Скорую помощь», а Андреа и Мараван рассказали прибывшим дежурным полицейским, что произошло.

Врачу оставалось только констатировать смерть пациента. Вскрытие показало, что стент, вставленный в коронарную артерию восемь месяцев назад, несмотря на кардиоаспирин и плавике, сдвинулся с места. По словам лечащего врача, доктора Хоттингера, летальный исход стал следствием нездорового образа жизни, который, несмотря ни на что, продолжал вести больной.

Показания эфиопско-британской гражданки Македы Ф., которая в тот вечер готовила для покойного, подтвердили мнение доктора. На это же указывало и содержание алкоголя в крови.

Герман Шеффер организовал для Эрика Дальманна достойные похороны, на которых тем не менее присутствовало меньше гостей, чем ожидалось. Он же позаботился о хорошем некрологе в журнале «Пятница».

Остальные СМИ отделались объявлениями. Фирма «Палукрон» ни в одном из них не упоминалась.

На островах Силли[47]нарциссы цветут ещё в ноябре. А сейчас, в апреле, они торчали небольшими группками в траве, придавая поляне сходство с английским газоном.

Вот уже две недели Андреа и Македа завтракали в постели, а потом спускались к морю по узкой тропинке, чтобы, подобно вялым доисторическим животным, весь день валяться на берегу.

— А знаешь, почему я не стала помогать Дальманну? — неожиданно спросила Андреа подругу.

До сих пор они избегали говорить на эту тему.

— Ты хотела, чтобы он умер, — предположила Македа.

Андреа кивнула:

— Я страшно ревновала.

Македа положила руку подруге на плечо и притянула её к себе.

Некоторое время они шли в обнимку, но потом тропинка сузилась настолько, что девушки были вынуждены разойтись. Андреа выступила вперёд.

— В тот вечер он должен был умереть на мне, — вдруг сказала Македа.

Андреа остановилась и оглянулась на неё.

— Я думала, он не мог больше заниматься сексом.

— Я хотела применить специальные средства, помогающие эрекции.

— Это как?

— Я попросила Маравана добавить их ему в пищу.

Андреа уставилась на эфиопку широко раскрытыми глазами.

— Вы хотели его извести?

Македа кивнула:

— Чтобы он поплатился и за всех остальных.

Андреа опустилась на мягкую траву с краю тропинки. Её и без того белая кожа стала ещё бледнее.

— И конечно, этот препарат спровоцировал второй инфаркт, — кивнула она.

Македа села рядом и улыбнулась.

— Ничего подобного. Мараван их не использовал.

— Ты уверена?

— Он вернул их мне в тот же вечер.

— Слава богу!

Они посидели ещё некоторое время, глядя на море, даже в это время года тёплое благодаря Гольфстриму, и на облака, сгрудившиеся в западной стороне неба.

— Может, есть на свете высшая справедливость, — задумчиво заметила Андреа.

— Это точно, — отозвалась Македа.