Белый тигр - Аравинд Адига

Ели мы вместе с Дхарамом. Какое развлечение он находил себе по утрам, не ведаю, но настроение у него было неизменно превосходное. Впервые в жизни у него были настоящие каникулы. Глядя на его веселое лицо, я сам радовался.

Обед стоил четыре рупии за тарелку. На юге еда недешевая. И странная: мелко покромсанные овощи, залитые водянистым соусом карри. После обеда я шел в наш номер и спал. К четырем часам спускался, заказывал печенье «Парле Милк» и чай, я ведь еще не знал, как надо пить кофе.

А кофе мне не терпелось попробовать. Понимаете, бедняки на севере страны пьют чай, а на юге — кофе. Так уж повелось, уж не знаю, по чьему распоряжению. Поначалу я лишь наслаждался дивным ароматом местного напитка. Но при этом я до смерти боялся осрамиться. Ведь прежде чем заказывать кофе, надо понять, как его пьют. Весь этот этикет и ритуалы. Кофе здесь подавался в чашках, поставленных в бокал без ручки вроде пиалы с плоскими стенками, наверное, надо было понемножку переливать его в пиалу и пить уже оттуда. Но как переливать — может, всю чашку сразу? — и как пить, большими глотками или мелкими, я понятия не имел. Поэтому просто наблюдал.

Неделю я присматривался к людям вокруг и понял, что единого для всех правила нет. Кто сразу переливал весь кофе из чашки, кто вообще пиалой не пользовался, каждый гнул свое.

«Наверное, все они не местные, — сказал я себе. — И пьют кофе в первый раз в жизни».

Бангалор притягивает людей. Здесь полно чужаков. Никто никого не знает.

Целых четыре недели я бил баклуши. Да, признаю, меня терзали сомнения. Может, мне стоило отправиться в Мумбаи? Правда, место уж очень заметное, сразу придет на ум полицейским, ведь в кино злодей после убийства непременно перебирается в Мумбаи, — но все-таки?

Или лучше было поехать в Калькутту?

Как-то утром Дхарам сказал:

— Дядя, ты такой расстроенный. Давай погуляем.

Мы прошли через заросший сорняками парк, где на скамейках лежали пьяные, и на широкой улице за парком наткнулись на здание, крышу которого украшал огромный золоченый лев.

— Что это за дом, дядя?

— Не знаю, Дхарам. Наверное, местная администрация.

Подо львом на фронтоне было начертано:

РАБОТА ПРАВИТЕЛЬСТВА – РАБОТА БОГА

— Ты улыбаешься, дядя.

— Точно, Дхарам. Улыбаюсь. Мы с тобой хорошо устроимся в Бангалоре. — И я подмигнул мальчику.

Я съехал из гостиницы, снял квартиру и занялся жизненными наблюдениями.

Я старался расслышать голос Бангалора, как в свое время голос Дели.

Потолкался на Эм-Джи-Роуд. Сел под навес кафе «Кофе Дэй», вооружился ручкой и бумагой и принялся записывать, о чем говорят люди вокруг.

Я за две с половиной минуты закончил эту компьютерную программу.

Сегодня один американский бизнесмен предложил за мою компанию четыреста тысяч долларов, а я сказал: «Этого слишком мало!»

Хьюлетт-Паккард круче Ай-Би-Эм?

Все в этом городе, казалось, сводилось к одному слову.

Аутсорсинг. Привлечение внешних ресурсов. То есть тебе звонят из Америки, а ты тут в Индии выполняешь заказ. И речь может идти о чем угодно: недвижимость, медицина, секс, энергетика. Мне надо было тем или иным образом войти в систему.

На следующий день я сел на моторикшу и отправился в «Электроникс-Сити». Нашел раскидистый баньян у обочины и устроился под ним. Я сидел под деревом и наблюдал, как до самого вечера к зданиям съезжаются внедорожники и как после трех ночи они разъезжаются.

И понял: вот за что мне надо ухватиться.

Позвольте, я объясню, Ваше Превосходительство. Понимаете, бангалорские мужчины и женщины живут точно звери в лесу. Днем спят, а ночью трудятся. До двух, до трех, до четырех часов. Хозяева у них в Америке, в другом часовом поясе, на другом полушарии. И для всех этих ребят и девчонок — особенно для девчонок — большая закавыка, как поздним вечером добраться до работы, а в три часа ночи — домой. Автобусы ночью в Бангалоре не ходят, метро, в отличие от Мумбаи, нет. Да и небезопасно девушкам разъезжать по ночам в автобусах и электричках. Мужчины в Бангалоре, откровенно говоря, зверюги просто.

Вот поле деятельности для предпринимателей.

Дня через два я отправился к дилеру, торгующему «Тойотами», и мягко так сказал:

— Хочу водить машину

Дилер озадаченно уставился на меня.

Я сам своим словам изумился. Слуга — он всегда слуга, инстинкт никуда не денется, он сидит у тебя глубоко внутри, дрожью пробегает по хребту. (Вот буду принимать вас у себя, господин Премьер, приглашу сесть и — как знать! — возьму да и разотру вам ноги.)

Я изо всей силы ущипнул себя за левую руку, улыбнулся и сказал:

— Хочу взять машину в аренду

* * *

Последняя часть моей удивительной истории, сэр, о том, как от предпринимательства в теории я перешел к предпринимательству на практике. И это оказалось очень непросто.

Один за другим я обзвонил офисы всех компаний, что занимаются в Бангалоре аутсорсингом. Не требуются ли вам услуги такси, чтобы доставлять сотрудников вечером на работу? И не требуются ли вам услуги такси, чтобы поздно ночью развозить сотрудников по домам?

И вы, конечно, понимаете, что мне отвечали.

Одна дама мне любезно объяснила:

— Вы опоздали. Все бангалорские компании уже обеспечены услугами такси в ночные часы. Мне очень жаль.

Вот ведь незадача. В свое время в Дханбаде мне тоже все отказывали. Я приуныл. Целый день провалялся в постели.

«Что предпринял бы мистер Ашок?» — спросил я себя.

И тут меня осенило. Я же не одинок — у меня полно сторонников! Просто тысячи!

Вы еще насмотритесь на моих друзей, когда приедете в Бангалор, — толстые, пузатые, они поигрывают дубинками на Бригейд-Роуд, цепляются к уличным торговцам, вымогают мзду.

Я говорю о полицейских.

На следующий день я взял с собой переводчика — вы знаете, по-моему, люди на севере и на юге Индии говорят на разных языках — и с красным портфелем в руке отправился в ближайший полицейский участок. Напустив на себя важность, я помахал перед носом у полицейских портфелем, раздал направо-налево свежеотпечатанные визитки и напросился на прием к большому начальнику, к инспектору. Портфель сделал свое дело, меня допустили в кабинет.

Начальник сидел за огромным письменным столом, побрякушки на мундире сияли, на лбу краснели отметины религиозного благочестия. Стены кабинета украшали четыре картины, на трех изображались боги. Портрет Ганди висел в самом углу.

«Повезло», — подумал я, увидев Ганди. С широченной улыбкой и многократным намаете я вручил инспектору красный портфель. Тот осторожно открыл его.