Кандагарский излом - Райдо Витич

— Павлик…

— Да, Олеся, это я. Я же обещал, что всегда буду рядом, и вот я с тобой. Мне казалось, ты узнала меня.

— Но не могла поверить, боялась… Где же ты был? Мне сказали, ты погиб.

— Я знаю, что тебе сказали. Я знаю все и отвечу на твои вопросы и расскажу о себе, о тех шестнадцати годах, что мы провели врозь. Если захочешь. Рассказ займет минут пять. Потому что я не жил эти годы так же, как и ты. И, может быть, ну его, прошлое?.. Зачем нам оно, Олеся? Давай думать о будущем, вместе. Так получилось, что мы не можем друг без друга. Думаю, ты не подозревала об этом, как и я. Если б знал, что ты жива, давно бы нашел. Надо же было вам устроить такую путаницу…

Я боялась шевелиться, говорить и спугнуть тем минуты блаженства, видение, что было явным, но никак еще не укладывалось в голове.

— Я никогда не верил медицине, но всегда верил в человеческий фактор. Тебе, в тебя. Ты такая сильная и слабая одновременно, что я не удивился, узнав от Полонских о том, что ты с собой делаешь. Но все позади, теперь я буду рядом и не дам тебе идти на поводу глупых мыслей. Ты нужна, ты очень нужна нам: мне и нашей дочери. Выходи за меня замуж.

— Придется жить, — улыбнулась я невольно, во все глаза разглядывая своего любимого.

— Да, и стать офицерской женой. Тяжелая должность.

— Привыкну.

— Придется. Не оставляй меня… — Он прижал мою ладонь к своей щеке и тихо прошептал: — Прости за все.

Я улыбнулась в ответ: разве я обижалась?

И прижалась к Павлу:

— Это ты прости меня.

Он улыбнулся. Обхватил мое лицо ладонями и тихо пропел:

— «Олеся, Олеся, Олеся, так птицы кричат, так птицы кричат в поднебесье… Останься со мною, Олеся»…

Его губы накрыли мои, и я вспомнила вкус его поцелуя.

А, впрочем, забывала ли?