Год в Ботсване - Уилл Рэндалл

Навозники, быть может, самые неуклюжие создания в мире. Черные и блестящие, словно эбеновое дерево, размером с пару спичечных коробков, обычно они скромно держатся подальше от людских взоров, глубоко зарывшись в какой-либо образчик восхитительного навоза, усеивающего буш. Они выбираются лишь на пару недель в году, при благоприятных климатических условиях, для, осмелюсь предположить, неистового размножения. Пока навозники находятся на земле, они совершенно безобидны. И вправду, некоторые маленькие мальчики обнаруживают, что эти жуки производят весьма звучный хруст, если на них наступить сандалией, или что их можно с легкостью поймать и поместить в волосы или коробку, где хранит обед представительница противоположного пола. Вот когда эти жуки поднимаются в воздух, хлопот от них не оберешься. Неловкие и такие же неповоротливые, как и вертолет «чинук», они обладают маневренностью многотонного грузовика и координацией пьяного борца сумо. Сие подразумевает, что навозники без всяких колебаний сталкиваются с твердыми и не очень предметами постоянно. Габамукуни, наш садовник, силы которого, кажется, с каждым днем восстанавливались все больше, как-то утром появился, щеголяя распухшим синяком, приобретенным после столкновения с одним из этих летучих боксеров, когда он решил прокатиться на заднем сиденье мотоцикла своего приятеля.

В тот душный день навозники подобно черным градинам колотились о квадратные секции окон класса, пока я пытался успокоить ммэ Кебалакиле и выяснить причину ее отчаяния. Хотя жители Касане всегда были доброжелательны ко мне, на этот раз я ощущал некоторую подозрительность, исходящую от этой обычно веселой и дружелюбной женщины.

— Так вы знаете мистера Дирка?

Нечто в выражении моего лица, когда я кивнул, должно быть, внушило ей, что, хоть я и знаком с ним, мы ни в коем случае не являемся близкими друзьями.

Ммэ Кебалакиле расслабилась и глубоко вздохнула.

Я быстро понял, что сейчас мне будет оказано доверие: меня посвятят в большую тайну, обремененную, насколько мне виделось, стыдом. Хотя я действительно хотел ей помочь и мы вполне неплохо знали друг друга, я все-таки испытывал некоторые сомнения, как вести этот разговор. К счастью, я был в курсе, что Кибонье все еще работает в своем кабинете, так что постучался в соседнюю дверь и попросил ее к нам присоединиться. Вскоре моя коллега пододвинула стул и взяла ммэ Кебалакиле за руку, а та поблагодарила ее, тяжело вздохнула и начала свой рассказ.

Большая часть из того, что поведал мне Грэхем о ее муже, полностью соответствовало истине. Сперва ррэ Кебалакиле был чернорабочим, а впоследствии, нанятый муниципалитетом, уборщиком улиц. Будущие супруги еще подростками познакомились в местной церкви. Он всегда был сильным и добрым человеком.

Им выделили домик в китайском квартале, и муж тщательно следил, чтобы там все содержалось в исправности. Они даже на день не задерживали арендную плату. Намереваясь подзаработать, ррэ Кебалакиле на шесть месяцев уехал в ЮАР, однако другой рабочий уронил ему на ногу дробилку, а поскольку он был одет в одни лишь шорты, ему едва ее не отрезало. Тогда-то бедняге и сделали роковое переливание крови, после которого его жизнь пошла под откос. К счастью, к тому времени все их дети уже родились, за исключением самой младшей девочки, но малышке, судя по всему, заражения удалось избежать. А ведь они жили так счастливо, пока ее муж не заболел, продолжала свой рассказ мать Артура.

На первых порах ррэ Кебалакиле беспокоили лишь кашель и лихорадка, которые, казалось, никак не хотели проходить. Они записались на прием к доктору Кабала, тот порекомендовал какие-то лекарства — но ни одно из них так и не помогло. Затем врач сказал, что нужно сдать анализы, и вот тогда-то им и сообщили скорбную весть.