Сцены из провинциальной жизни - Джон Кутзее

В такое время он находит свою работу не просто сносной, но даже приятной. Он не имеет ничего против того, чтобы провести всю ночь в бюро, запуская разработанные им программы, пока не начнет клонить в сон, затем почистить в туалете зубы и расстелить под своим столом спальный мешок. Это лучше, чем садиться в последний поезд и тащиться по Арчуэй-роуд в свою одинокую комнату. Но IBM не одобрило бы подобное поведение, нарушающее правила.

Он подружился с одной девушкой-оператором. Ее зовут Рода, у нее толстоватые ноги, но приятная шелковистая кожа оливкового цвета. Она серьезно относится к работе, иногда он стоит в дверях, наблюдая за Родой, склонившейся над клавиатурой. Она знает, что он наблюдает, но, по-видимому, ничего не имеет против.

Они с Родой никогда не говорят ни о чем, кроме работы. Ее английский, с трифтонгами и твердыми приступами, нелегко понимать. Она местная, но по-другому, чем его коллеги-программисты с их образованием в классических школах, жизнь, которую она ведет вне рабочего места, для него закрытая книга. Еще до приезда в эту страну он подготовился к знаменитому британскому холодному темпераменту. Но обнаруживает, что девушки в IBM совсем не такие. У них своя уютная чувственность, чувственность животных, которых собрали вместе в теплой клетке и которым знакомы привычки друг друга. Хотя они не могут состязаться в гламурности со шведками и итальянками, эти английские девушки привлекают его, привлекает их уравновешенность и юмор. Ему бы хотелось получше узнать Роду. Но как? Она принадлежит к иностранному племени. Барьеры, которые ему пришлось бы преодолеть, не говоря уже о традициях ухаживания в этом племени, смущают и лишают уверенности.

Эффективность работы на Ньюмен-стрит измеряется использованием компьютеров 7090. 7090 — сердце бюро, основа его существования. Когда 7090 не работает, его время называют холостым. Простои неэффективны, а неэффективность — грех. Основная цель бюро — чтобы 7090 работали денно и нощно, самые ценные клиенты — те, которые задействуют 7090 бесконечные часы. Такие клиенты — вотчина старших программистов, он не имеет к ним никакого отношения.

Но однажды у одного из серьезных клиентов возникают трудности с карточками данных, и ему дают задание помочь. Клиент — некий мистер Помфрет, маленький человечек в измятом костюме и очках. Он приезжает в Лондон каждый четверг откуда-то с севера Англии, привозя с собой множество коробок с перфокарточками, и регулярно бронирует 7090 на шесть часов, начиная с полуночи. Из сплетен в офисе он узнает, что на карточках — данные об аэродинамической трубе для нового британского бомбардировщика ТСР-2, который проектируется для ВВС Великобритании.

Проблема мистера Помфрета и коллег мистера Помфрета на севере в том, что результаты испытаний двух последних недель аномальны. Они не имеют смысла. Либо данные тестов неверны, либо что-то не так с конструкцией самолета. Его задача — снова считать карточки мистера Помфрета на вспомогательной машине 1401, проверяя, не набиты ли на них какие-нибудь данные неправильно.

Он работает после полуночи. Пропускает карточки мистера Помфрета через считывающее устройство одну партию за другой. В конце концов он может сообщить, что с карточками все в порядке. Результаты действительно аномальны, проблема реальна.

Проблема реальна. Чисто случайно, совсем чуть-чуть, он приобщился к проекту ТСР-2, стал частью оборонных сил Великобритании, содействовал британским планам бомбить Москву. И ради этого он приехал в Англию — чтобы участвовать в зле, в зле, в котором нет награды, пусть даже воображаемой? Где же романтика в этом ночном бдении ради того, чтобы мистер Помфрет, авиационный инженер с кротким и довольно беспомощным видом и с чемоданом, набитым карточками, смог сесть на первый поезд, отправляющийся на север, и вернуться в лабораторию как раз к утреннему заседанию в пятницу?

Он упоминает в письме к матери, что работает над данными об аэродинамической трубе для ТСР-2, но мать понятия не имеет, что такое ТСР-2.

Испытания аэродинамической трубы подходят к концу. Визиты мистера Помфрета в Лондон прекращаются. Он ищет в газетах дальнейшие новости о ТСР-2, но ничего нет. Кажется, ТСР-2 канул в забвение.

Теперь, когда слишком поздно, он размышляет о том, что бы случилось, если бы в то время, как у него были в руках карточки ТСР-2, он бы тайком сфальсифицировал данные. Расстроился бы весь проект бомбардировщика или инженеры на севере обнаружили бы его вмешательство? С одной стороны, ему бы хотелось внести свою лепту в спасение России от бомбардировок. С другой — имеет ли он моральное право пользоваться гостеприимством Британии, в то же время нанося вред ее военно-воздушным силам? Да и в любом случае, откуда русские могут узнать, что неизвестный сочувствующий в офисе IBM в Лондоне дал им передышку на несколько дней в холодной войне?

Он не понимает, что имеют британцы против русских. Британия и Россия были на одной стороне во всех войнах, которые ему известны, с 1854 года. Русские никогда не угрожали вторгнуться в Британию. Почему же тогда британцы объединяются с американцами, которые ведут себя, как задиры, по всему миру? Не похоже, чтобы британцам действительно нравились американцы. Карикатуристы в газетах всегда высмеивают американских туристов, с их сигарами, толстым брюхом, в цветастых гавайских рубашках, с пачками долларов в руках, которыми они размахивают. По его мнению, британцам нужно последовать примеру французов и выйти из НАТО, предоставив американцам и их новым приятелям из Западной Германии враждовать с Россией.

В газетах полно материалов о кампании за ядерное разоружение. Фотографии в газетах, на которых тощие мужчины и некрасивые девушки с жидкими волосами размахивают плакатами и выкрикивают лозунги, не вызывают у него симпатии к кампании. С другой стороны, Хрущев только что сделал ловкий тактический ход: разместил на Кубе русские ракеты, чтобы противодействовать американским ракетам, окружившим Россию. Теперь Кеннеди угрожает начать бомбить Россию, если русские не уберут ракеты с Кубы. Вот против чего агитирует кампания за ядерное разоружение: против ядерного удара, в котором будут участвовать американские базы, расположенные в Британии. Он не может не одобрять позицию протестующих.

Американские самолеты-шпионы делают снимки русских грузовых судов, которые пересекают Атлантику, направляясь к Кубе. Суда перевозят еще и ракеты, утверждают американцы. На этих фотографиях ракеты — смутные очертания под брезентом — обведены белыми кружками. На его взгляд, эти предметы вполне могут быть спасательными шлюпками. Он удивлен, что газеты не сомневаются в утверждениях американцев.

«Проснитесь! — призывает кампания за ядерное разоружение. — Мы на грани ядерного уничтожения!» Интересно, правда ли это? Все погибнут, и он в том числе?

Он идет на массовый митинг на Трафальгар-Сквер, из осторожности держась в стороне, чтобы показать, что он только зритель. Это первый массовый митинг, на котором он присутствует: он терпеть не может, когда трясут кулаками, поют лозунги и подогревают страсти. Только любовь и искусство, по его мнению, достойны того, чтобы отдаваться им безоглядно.

Этот митинг — заключительный аккорд марша в пятьдесят миль, который проделали сторонники разоружения, он начался неделю назад возле Олдермастона, британской атомной станции. Несколько дней «Гардиан» публиковала фотографии измученных участников марша в пути. Теперь, на Трафальгар-Сквер, настроение мрачное. Когда он слушает речи, становится ясно, что эти люди, или хотя бы часть из них, действительно верят в то, что говорят. Они верят, что Лондон будут бомбить, верят, что все они умрут.