Большая реставрация обеда - Иржи Грошек

Я не учился ни геометрии, ни критике, вообще никакой чепухе, но умею читать [надгробные] надписи и вычислять проценты в деньгах и в весе. [ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ТРИМАЛХИОН МЕЦЕНАТИАН. ОН МОГ БЫ УКРАСИТЬ СОБОЙ ЛЮБУЮ ДЕКУРИЮ РИМА, НО НЕ ПОЖЕЛАЛ. БЛАГОЧЕСТИВЫЙ, МУДРЫЙ, ВЕРНЫЙ, ОН ВЫШЕЛ ИЗ МАЛЕНЬКИХ ЛЮДЕЙ, ОСТАВИЛ ТРИДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ СЕСТЕРЦИЕВ И НИКОГДА НЕ СЛУШАЛ НИ ОДНОГО ФИЛОСОФА. БУДЬ ЗДРАВ И ТЫ ТАКЖЕ.]

Петроний Арбитр. Сатирикон

Вначале я родился. И в шесть лет уже бойко зыркал из полуподвала, где размещалось книгохранилище города Биш. «Мама! Папа! Где вы?! Где вы?!» Я не был сиротой, а просто с удовольствием жил у бабушки. То есть успешно скрывался от идиотизма, который стремились привить мне путем воспитания. «Что могут дать родители, кроме сомнительных генов?! – раздумывал я. – И почему им не приходит в голову воспользоваться контрацептивами? А человек после этого борется с наследственной патологией всю свою жизнь!»

Книгохранилище в городе Биш имело жуткую репутацию. Во-первых, все были уверены, что там обитает привидение и разгуливает со свечкой в длинной ночной рубахе. Поэтому, завидя здание городской библиотеки, где находилось книгохранилище, все стремительно переходили на другую сторону улицы, что, безусловно, сказывалось на посещаемости этого «проклятого» места. «Прекрати бродить по ночам, – сетовала бабушка на мой образ жизни, – всех постоянных читателей распугал…» – «А как же Мошка?» – припоминал я. «Он – сумасшедший, – возражала бабушка, – а посему погоды не делает!» Йоган Мошка имел читательский билет под номером два, являлся действительным городским сумасшедшим и служил звонарем в церкви. Он интересовался только специфическими книгами «про девочек». Например, «Марыся и три медведя», «Белыся и семь гномов», «Алыся в Зазеркалье» и так далее… Читательским билетом номер один обладал я. Чем вызывал восхищение у Йогана Мошки, который думал, что по церковной иерархии я важнее архиепископа…

Во-вторых, жители города Биш верили в «черную вдову», которую заживо замуровали в нашем книгохранилище. И, как гласила народная молва, «черная вдова» время от времени испускала леденящие душу звуки и взывала к бывшему мужу: «Йииииржи! Йииииржи! Йииииржи!» После чего две недели в городе Биш никто не хотел жениться. «Пойди накорми поросенка, – говорила тогда моя бабушка, – слышишь, как развизжался?!» Этот свиной бифштекс по кличке Зубарик провалился у нас в погреб и никак не хотел вылезать обратно. Потому что через месяц уже не проходил в дырку. А зарезать его не представлялось возможным и приходилось кормить.

В-третьих, о чем перешептывались в городе Биш, нашу библиотеку посещал антихрист. Во всяком случае из окна музыкальной школы видели, как однажды ночью, во время дождя, антихрист залетел в помещение книгохранилища прямо на огненной колеснице и через две минуты выскочил обратно словно ошпаренный! «Во как!» – отмечали жители скорость, с которой антихрист покинул городское книгохранилище. А на самом же деле это была шаровая молния, которая едва нас не подпалила. И мы с бабушкой сильно рисковали, ведь никакая пожарная команда не отважилась бы войти в книгохранилище в темное время суток.

В шесть с половиной лет я вынужден был отправиться в школу и долгое время придуривался, читая вслух по складам. Дабы никто не догадался, что библиотечное привидение давно изучило Ги де Мопассана, «лишенного иллюзорности при описании чувств…». Однако в шесть с половиной лет я видел из полуподвала больше женских трусов, чем Ги де Мопассан за всю свою жизнь, что, собственно, никак не сказалось на моей иллюзорности, а только выработалась манера задирать на дамах юбки при близком знакомстве.