Арабская кровь - Таня Валько

– А как тот парень, которого мы взяли в Таджуре?

– Плохо, до сих пор не пришел в себя, а что еще хуже, раздражающе действует на Самиру. Когда она слышит его стон, то просто подскакивает в кровати.

– Каждый бы дрожал, видя человеческие мучения.

После очередных двух часов в больнице Марыся от усталости падает с ног.

– Даже не думала, что это такая тяжелая работа, – жалуется она доктору, которому ассистирует при перевязках. – Профессия врача всегда казалась мне благородной и прекрасной, но ассоциировалась, главным образом, с другой картинкой: белые халаты, красивый кабинет с сертификатами на стенах и больничные романы…

– Насмотрелась сериалов, моя дорогая, – делает вывод доктор. – «Дежурная больница» или «Врачи»?

– Пожалуй, оба. Сейчас я знаю, что это непосильный, до изнеможения, труд.

– Но какое удовлетворение!

– Гарантированное! – хохочут они, и даже пациент, несмотря на боль, криво улыбается.

– Домой идешь, юноша, – говорит медик, склоняясь над пациентом. – Мириам, ты свободна. Тебе, помнится, нужно куда-то ехать.

Как и предвидел Муаид, машина «скорой помощи» мчит по автостраде без остановки. Автомобили дают дорогу, а на постах полицейские машут им руками. Шестидесятикилометровая дорога занимает всего двадцать минут.

– Ну что? Может, он вам звонил? – Марыся с порога без всякого вступления забрасывает Хадиджу вопросами.

– К сожалению, нет возможности. Но сегодня Рашид взял самый хороший автомобиль, какой у нас был в гараже, так что вы быстро и комфортно доедете куда надо.

– Замечательно. – Марыся опускает голову. Слезы собираются в уголках ее глаз, чтобы через минуту тихонько политься ручьем по щекам.

– Ja habibti?^[66] – шепчет тетя, прижимая Марысю к груди, как мать. – Sza Allah все будет хорошо. Твоя мать только на вид нежная и хрупкая, но на самом деле она сильная и ловкая женщина. Когда-то ей довелось пройти через настоящий ад. Поверь, она сумеет справиться.

– Да, я знаю, но как мы ее найдем? – Марыся начинает всхлипывать. – Только мы отыскали друг друга на конце света, а сейчас снова то же самое. А говорят, что два раза в одну и ту же реку нельзя войти.

– Это вам было предназначено. Каждая возвратится на свое место, и вы обязательно отыщете друг друга. Может, их кто-то заметил, может, она уже ждет тебя на каком-нибудь посту… – Голос Хадиджи полон надежды. – Пойдем, подождем на солнышке, – тянет она племянницу на террасу в надежде, что прекрасная погода улучшит ее настроение.

– Готова? – Рашид выбегает из дома в мундире ливийской армии, а Марыся, несмотря на свое удрученное состояние, изумленно открывает рот. «Он в этой форме прекрасно выглядит, – проносится у нее в голове. – И подстригся. Что за жертва с его стороны!»

– Не знаю, хорошо ли ты, сынок, сделал, что пришил другие погоны, – беспокоится его мать. – А вдруг прикажут предъявить военный билет, что ты будешь делать?

– Я как-нибудь выкручусь. – Излучая энергию и уверенность в себе, чрезвычайно красивый молодой человек взрывается искренним смехом. – Мириам, не хнычь! Ты сейчас двоюродная сестра офицера высокого ранга! Немного веры в себя! Едем!

Дорожный пост в Эз-Завии выглядит очень прилично и вполне неплохо оборудован. Там постоянно находятся не только полицейские, но и военные.

– До конца моей вчерашней службы ничего по всей трассе не случалось. Никто не заметил блондинки с арабским мужчиной. Мерзавец, по всей вероятности, знает объезды и деревенские дороги, поэтому проследовал незаметно. Но когда стемнело, на посту в Зуаре дошло до стрельбы… – Рахман повышает голос.

– Да? – У Марыси от волнения перехватывает дыхание.

– Повстанцы атаковали пункт военного контроля. Подъехали на одном пикапе и застрелили этих наемников. – При этих словах он с неодобрением указывает подбородком на непрошеных гостей. – Несмотря на то что они прекрасно вышколены, их перебили, как уток, – хохочет он. – Из двадцати осталось двое раненых. Все люди, которых досматривали в это время, разумеется, бежали, а на обочине остался только один автомобиль. Черная «Тойота-Камри», – заканчивает он довольно.

– О боже! – У Марыси темнеет в глазах, и она медленно сползает по стене.

– Эй, никаких обмороков! – Рахман подхватывает молодую женщину в последнюю секунду, а испуганный Рашид пододвигает ей стул.

– Убита? – едва слышно шепчет Марыся.

– Нет! Автомобиль пустой, только в багажнике две дорожные сумки и одна обычная – на сиденье пассажира. Военный, который разговаривал с водителем этого автомобиля, каким-то чудом пережил побоище. Он утверждает, что это была белая женщина.

– Одна?

– Да. Она вроде бы должна была твоего папашку куда-то по дороге выбросить, но о нем я никому уже не упоминал.

– Мама в Зуаре? – У Марыси болезненно сжимается сердце.

– И здесь проблема. Вчера во время всей этой сутолоки и стрельбы она удрала, только никто не знает, в каком направлении. Солдат утверждает, что хотел ее арестовать, и очень недоволен, что подозреваемая убежала.

– Едем туда! – Марыся неуверенно встает, тут же хватается за стены и, как слепая, направляется к выходу.

Почти триста километров они преодолевают в гробовом молчании. Марыся уже не плачет и не вертится, глядя по сторонам. Вперив взгляд вперед, она молча наблюдает, как мчащаяся машина глотает километры. Останавливают их только на двух постах, находящихся в безлюдных стратегических местах. Но, видя мундир с большими знаками отличия, отдают честь и разрешают ехать дальше.

– Это вещи моей матери, – подтверждает она в Зуаре, заглядывая в багажник брошенного автомобиля. – А это – мои. Мы должны были ехать вместе, но… в последнюю минуту я передумала. Договорились встретиться на Джербе.

– Она тоже так говорила, – поддакивает солдат с рукой на перевязи. – Мы нашли документы, свидетельствующие, что автомобиль ей не принадлежит.

– Одолжила у знакомого, – врет Марыся, даже глазом не моргнув. – Или это преступление?

– В таком случае все равно должен быть какой-нибудь документ. – Видно, что иностранец не знает местных законов и начинает колебаться.

– У нас, в Ливии, документ не нужен.

– Разве у вас. – Солдат говорит, не скрывая сарказма и делая ударение на отдельных словах. – Может, и водительские права тоже не нужно иметь?

– Забыла, оставила в моей сумке, – говорит Марыся, мгновенно придумав ответ. – Или за это арестовывают? Штраф? Или, возможно, смертная казнь?

Она приходит в бешенство, потому что представляет вчерашний допрос матери и опасную ситуацию, в которой та оказалась.

– Во всяком случае, ваша мать сбежала с места преступления, и это факт, – отвечает наемный слуга Каддафи, внимательно осматривая при этом погоны на мундире Рашида.