Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут - Хелен Браун

– Это когда собак разводят на заднем дворе в ужасных условиях? – уточнила я.

– Да. С кошками та же история. Хозяева их никак не контролируют, иногда животные из одного помета спариваются друг с другом, а потомство продают в зоомагазины. Вполне возможно, именно поэтому у Джоны не было никаких документов.

Нечистокровный кот, который метит территорию… Да, неприятно такое слышать, но Вивьен я доверяла. Она любила кошек всем сердцем и понимала их на таком уровне, о котором я не могла и мечтать.

– Но он же это перерастет? – с надеждой спросила я.

– Не обязательно.

Час от часу не легче. Почему он вообще начал метить территорию?

– Причин, на мой взгляд, несколько, – ответила Вивьен. – В последнее время ему пришлось пережить немало потрясений. Он ревнует вас к ребенку и скучает по Филиппу. Вполне возможно, он считает, что стал в доме альфа-самцом, и переживает по поводу свалившейся на него ответственности.

Ответственности? Какая ответственность в наши дни у альфа-самцов? Лежать на диване и ждать, когда тебя покормят?

Вивьен выслала мне пару страниц с советами и информацией о том, что могло спровоцировать такое поведение. Во-первых, медицинский фактор. Во-вторых, проблемы с лотком. В-третьих, тревога и стресс. Хотя Вивьен была уверена, что Джона просто переживает, она, тем не менее, настаивала на проверке у ветеринара. А лоток нужно было держать в безукоризненной чистоте и как можно дальше от мисок с едой. И какой бы ни была причина, ругать и наказывать кота бессмысленно.

Окно ветеринара было целиком обклеено фотографиями пропавших кошек. В приемной нам сказали, что обычно их находят мертвыми на обочине или рядом с помойками. Видимо, не зря мы держали Джону дома, хотя это и было нелегко…

Наш кот царственно восседал на столе ветеринара, задрав хвост в ожидании церемоний. Доктор назвала его королем мира, и Джоне это, естественно, понравилось. В отличие от последовавших за этим манипуляций с его царственной особой. Когда ветеринар принялась тыкать в кота разными инструментами и осматривать со всех сторон, он возмущенно зашипел, потом съежился, как маленький неженка, и жалобно запричитал, да так громко, что мне стало за него стыдно.

Ветеринар унесла Джону в соседнюю комнату, чтобы провести дальнейший осмотр. Нам вернули слегка сдутую версию нашего обожаемого кота. Не найдя у него никаких проблем со здоровьем, доктор повторила сказанное Вивьен и продала нам бутылочку с волшебным спреем. Ее нужно было воткнуть в розетку, чтобы прибор начал испускать успокаивающие феромоны – вещества, которые напоминают кошкам о том, как они себя чувствовали, когда были котятами. По словам доктора, это помогало почти всем ее пациентам с такими проблемами.

Окрыленная надеждой на скорое завершение пахучего кошмара, я помчалась домой. Воткнув суперсредство в розетку в том углу, где Джона безобразничал чаще всего, я позвала девочек, чтобы они вместе со мной наблюдали чудо исцеления. Вместо этого мы увидели, как кот старательно пометил бутылку с феромонами и гордо удалился.

После этого мы делали все, что предлагали Вивьен, ветеринар и Интернет, начиная с самого ортодоксального и заканчивая не вполне адекватным. Мы покупали коту новые игрушки, давали успокоительные капли и выгуливали дольше, чем обычно. Ничего не помогало. Мы сменили ветеринара. А потом нашли еще одного. Третий порекомендовал кошачьи антидепрессанты. Ни за что! Я не стану пичкать кота всякой химией.

Было тяжело не принимать его поведение близко к сердцу, особенно после того, как Джона осквернил папино пианино. Едва сдерживая слезы, я обрабатывала семейное достояние дезинфицирующими средствами и упаковывала в защитный чехол, стараясь спасти то, что осталось.

В те дни я неохотно принимала гостей, несмотря на то что большую часть времени Джона был очарователен, как и всегда. Порой мне казалось, что я похожа на женщину, которая терпит издевательства обаятельного мужа, зная, что, избив ее, он на следующий день будет просить прощения с цветами и шоколадными конфетами.

Лидия нашла телефон кошачьего медиума из Квинсленда. Учитывая, кто платил за звонок, я без малейших угрызений совести подняла трубку в кабинете, чтобы подслушать разговор. В голосе медиума слышались бодрость и почти деревенский задор. Я представила, как она сидит в многоквартирном доме на берегу моря и настраивается на кошачью волну.

– Джона говорит со мной! – заявила она. – Господи боже! Никогда не слышала, чтобы кот столько жаловался. Ему не угодишь. Вам пора бы уже обращаться с ним как с котом, а не как с королем.

Когда сеанс связи закончился, мы с девочками решили, что в словах медиума есть смысл. Джону лишили привилегии спать вместе с нами и отправили на леопардовую подушку в прачечной. Он воспринял это с неожиданным смирением. Тем более что по ночам Джона выбирался в вольер, чтобы оскорблять опоссумов.

Теперь наша мебель часть времени была в безопасности, но больше никакой пользы ссылка в прачечную не принесла.

– Что он делает?! – зарычал Филипп, когда я сообщила ему по телефону о проделках Джоны. Судя по фотографиям, сейчас муж находился в чистой стэнфордской квартире, которую не успел загадить ни один кот.

– Ничего! – соврала я. – Мы разберемся до твоего возвращения.

Все равно что пообещать, что война закончится к Рождеству.