Большая реставрация обеда - Иржи Грошек

Так завтракай дважды и дважды обедай!

Петроний Арбитр. Сатирикон

Летом две тысячи первого года мне захотелось уехать из Праги к чертовой матери. По какой-то причине я решил, что она проживает под городом Брно и поспешил к ней в гости. Я планировал арендовать какое-нибудь бунгало с электропроводкой, подключить свой ноутбук и творчески провести время, насилуя портативный компьютер сценами из деревенской жизни и надеясь, что меня не привлекут за растление вычислительной техники.

Двадцатого июля я наконец-то собрался с вещами и прибыл на Центральный вокзал, чтобы выехать в указанном направлении. Потаращился ради приличия на ближайшую пивницу – не тут ли живет моя матерь? – повздыхал и направился к железнодорожной кассе. Где расхлябанная кассирша со спущенной бретелькой попыталась всучить мне билет «туда-и-обратно».

– Если вы будете ждать меня на перроне, – согласился я.

– Ха! – возразила кассирша.

Она вернула свою бретельку на плечико и выдала мне билет только «туда». Да я бы и сам при данных условиях не вернулся. Чтобы такого талантливого автора, как я, и заграбастал какой-то шлагбаум с бретельками. Может, в грядущем году я напишу железнодорожное расписание в трех частях. И все кассирши будут моими…

С этими мыслями я разыскал поезд «Прага—Брно» и стал вдоль него прохаживаться, время от времени недоумевая, по какой причине ничего многозначительнее кассирш не идет мне в голову. Нет чтобы задуматься о какой-нибудь бренности. Или о нетленности. А я все о кассиршах, о кассиршах, о кассиршах…

Но тут в вагон-ресторан стали грузить пиво, и я поневоле переключился на прохладительные напитки. Скорее всего только это может отвлечь приличного человека от мыслей о кассиршах. Вдобавок меня порадовал машинист, что высунулся из окошка локомотива и там застрял, провожая глазами каждый пивной ящик. Я посмотрел, как он мается, и решил, что на этот раз у меня преимущество! Отдал честь машинисту и полез в свой вагон, чтоб забронировать место поближе к ресторану. Ведь как-то неловко завалиться туда и хлебать себе пиво еще до отправления поезда.

Выбрать купе, дабы не обмишуриться, дело нелегкое. Иной раз кассирши хлопают глазами и продают билеты без места, однако с характеристикой, что этот вид пассажира – второго класса. Как они ловко определяют с первого взгляда, что человек собой представляет – доподлинно неизвестно. Но, имея билет с подмоченной аттестацией, надо искать и компанию себе по плечу, а не лезть в первый класс с претензиями на оригинальность. Поэтому я не спеша стал двигаться по вагону, заглядывать в каждое купе и вдумчиво всех осматривать.

Дети дошкольного возраста непривлекательны в смысле попутчиков – они больше кричат и писаются, чем едут. Дамочки вечно о чем-то спрашивают: «В котором часу мы остановимся в Оломоуце?» – как будто работают на аккумуляторах и подзаряжаются на промежуточных станциях. Семейные пары делят весь мир на «мои чемоданы» и «твои чемоданы». А тщедушная с виду старушка таскается с трейлером на колесиках. Припаркует его на проходе и благостно храпит, словно дальнобойщик.

Отсюда сам собой напрашивался вывод: всякому мизантропу лучше сидеть дома. И, чтобы не ехать в тамбуре, я выбрал купе, где находилась длинноногая особа. «Конечно, не кассирша, – подумал я, – но тоже занимательно!» Она положила ноги на противоположное кресло, что, честно сказать, украшало это купе. Еще там сидел мужчина возле окна и читал газету, но скорее всего невнимательно.

– Вас мои ноги не беспокоят? – тут же спросила особа.

– В каком, интересно, смысле? – уточнил я.