Книга Джунглей. Самая полная история Маугли [Литрес] - Редьярд Джозеф Киплинг

Калькутту сорок или пятьдесят фургонов серебра с тем, чтобы оно было обменено на правительственные бумаги; чаще же магараджи хранят свои богатства и никому не заикаются о них. Маугли, естественно, не понимал значения всех этих вещей. Его немного заинтересовали ножи, но так как все они оказались легче его собственного, он побросал их.

Наконец, юноша нашел нечто истинно привлекательное для себя, лежавшее перед слоновой палаткой и полузакрытое монетами. Это был трехфутовый анкас (палка карнака), который походил на маленький лодочный багор. Его верхушка состояла из одного круглого блестящего рубина; ниже набалдашник был сплошь усеян необработанной бирюзой, и руке было удобно сжимать его. Еще ниже виднелся яшмовый обод, по которому бежал рисунок: гирлянда с изумрудными листиками и рубиновыми цветами; те и другие были вкраплены в зеленый камень. Остальная часть рукоятки состояла из куска чистой слоновой кости; конец же анкаса, острие и крюк были сделаны из стали с золотой инкрустацией, изображавшей охоту на слонов. Вот именно эти-то рисунки и привлекли Маугли, так как он увидел, что они имеют какое-то отношение к его другу Хати Молчаливому.

Белая кобра все время следила за ним.

– Разве из-за этого не стоит умереть? – спросила змея. – Разве это не милость, оказанная тебе?

– Не понимаю, – сказал Маугли. – Все эти вещи, твердые, холодные, непригодные для еды. А вот это, – он поднял анкас, – я хотел бы унести с собой, чтобы посмотреть на солнце. По твоим словам, это все твое. Дай мне эту вещь, а я принесу тебе лягушек.

Белая кобра вздрогнула от злобного восхищения.

– Конечно, я дам тебе анкас, – сказала она. – Все это твое… твое, пока ты здесь.

– Да я сейчас ухожу. Здесь темно и холодно, и я хочу унести в джунгли вещь с шипом терновника на конце.

– Посмотри под ноги! Что это?

Маугли поднял что-то белое и гладкое.

– Это кость человеческого черепа, – спокойно заметил он. – А вот и еще две.

– Много лет тому назад они пришли сюда за сокровищем. Я поговорила с ними в темноте, и они безмолвно легли на землю.

– Но зачем мне то, что ты называешь сокровищем? Если ты дашь мне анкас, это будет хорошей охотой. Не дашь – охота все равно будет хороша. Я не дерусь с Ядовитым Народом, и меня научили Великим Словам твоего племени.

– Здесь только одно великое слово – мое!

Каа кинулся вперед; его глаза горели.

– Кто просил меня привести человека, – прошипел он.

– Конечно, я, – сказала старая кобра. – Давно мои глаза не видали человека, а этот человек говорит по-нашему.

– Но об убийстве не было речи. Могу ли я вернуться в джунгли и рассказать, что я повел его на смерть? – спросил Каа.

– Я не говорю о смерти раньше времени. Что же касается до того, уйдешь ты или не уйдешь, видишь, в стене есть отверстие? Тише ты, толстый поедатель обезьян! Стоит мне коснуться твоей шеи, и джунгли не увидят тебя. Сюда никогда не приходил человек, который уходил бы, продолжая дышать. Я страж сокровища короля города.

– Ах ты, белый червь, живущий в темноте! Повторяю: на свете нет больше ни города, ни его короля! Над нами джунгли! – закричал Каа.

– Но сокровище все еще здесь. Однако вот что можно сделать. Погоди немного, Каа, питон скал, пусть мальчишка порезвится. Здесь достаточно места. Жизнь хороша. Побегай немного взад и вперед, мальчик.

Маугли спокойно положил руку на голову Каа.

– Это белое существо всегда имело дело с людьми из людской стаи и не знает меня, – прошептал он. – Оно само просило «этого». Доставим ему удовольствие.

Маугли стоял, опустив острие анкаса, внезапно бросил его, палка упала ниже капюшона большой змеи и пригвоздила ее к полу. Каа с быстротой вспышки кинулся на извивающееся тело кобры и прижал к полу ее всю, начиная от капюшона шеи до хвоста. Красные глаза горели, и шесть свободных дюймов головы яростно двигались вправо и влево.

– Убей, – сказал Каа, когда рука Маугли взялась за нож.

– Нет, – сказал юноша, обнажая лезвие, – я буду убивать только ради еды. Но смотри, Каа. Он сжал пальцами змею ниже капюшона, лезвием ножа открыл ее рот и показал питону, что ужасные ядовитые клыки верхней челюсти кобры, совсем черные и истлевшие, торчали в десне. Белая кобра от старости потеряла ядовитые железы, как это всегда бывает с дряхлыми змеями.

– Туу! Истлевший Пень, – назвал кобру Маугли. Движением руки он посоветовал Каа отползти, поднял анкас и освободил белую змею.

– Для королевского сокровища нужен новый страж, – торжественным тоном сказал Маугли. – Ты, Иссохший Пень, поступил нехорошо. Побегай взад и вперед, Сухой Пень!

– О, как мне стыдно. Убей меня! – прошипела белая кобра

– Здесь слишком много говорилось о смерти. Теперь мы уйдем. Я возьму с собой острую вещь, Туу, потому что я боролся и победил тебя.

– Так смотри же, чтобы эта вещь не убила тебя в конце концов. Это смерть! Помни, это смерть! Эта вещь может убить всех людей моего города. Недолго пробудет она у тебя, человек джунглей; не пробудет она долго также у того, кто ее возьмет позже. Люди будут убивать, убивать, убивать из-за нее. Моя сила иссякла, но анкас исполнит мое дело. Это смерть! Это смерть! Это смерть!

Маугли прополз в туннель через отверстие, в последний раз оглянулся и увидел белую кобру; она с бешенством кусала своими безвредными зубами застывшие золотые лица божеств, которые лежали на полу, и ожесточенно шипела: «Это – смерть!»

Питон и Маугли с удовольствием выбрались на свет: когда они вернулись в свои джунгли, Маугли покачал анкасом в вечернем свете и при виде его блеска остался почти так же доволен, как, бывало, находя новые цветы, которые мог вплести в свои волосы.

– Это блестит ярче глаз Багиры, – с восторгом заметил он, вращая рубином, – я покажу ей странную вещь. Но что хотел сказать Туу, Сухой Пень, говоря о смерти?

– Не знаю. Ах, до самого кончика хвоста я переполнен сожалением о том, что белая кобра не почувствовала твоего ножа. В этих Холодных Логовищах всегда случается что-нибудь дурное, все равно на земле или под землей! Но теперь я проголодался. Идешь ты со мной на охоту? – спросил Каа.

– Нет, Багира должна посмотреть на эту добычу удачной охоты! – И Маугли запрыгал прочь, размахивая большим анкасом и время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться им. Наконец, он пришел в ту часть джунглей, где обыкновенно охотилась Багира, и застал ее подле воды; черная пантера пила после еды. Маугли рассказывал ей о всех своих