Танец маленьких разбойниц - Спаркли Хейтер

Диана кивнула, и Нигель снова включил камеру.

— Несколько недель в «Артерии», и тебя не узнать, — сказал Майк, — словно перед нами совершенно другой человек.

— Да, со стороны кажется, что все произошло внезапно, в некотором смысле так оно и есть: у меня такое ощущение, будто я очнулась от кошмарного сна. Мне снилось, что я барахтаюсь среди кровожадных акул и сама превращаюсь в акулу, но я открыла глаза и увидела, что попала в совершенно другой мир: вокруг меня плавают прекрасные тропические рыбы, и добрые дельфины, и множество других загадочных созданий, от которых исходит удивительное сияние. Но на самом деле это был долгий и мучительный путь. Я сбилась с дороги и долго блуждала впотьмах, и вдруг происходит чудо: вместо того, чтобы угодить в лапы наркодилера и окончательно увязнуть в трясине, я оказываюсь здесь.

Диана замолчала. Она отвернулась и посмотрела в окно, а затем продолжила.

— Каждую пятницу мы устраиваем концерты. На прошлой неделе у нас выступали русская рок-группа, пуэрториканский поэт, испанская исполнительница фламенко и французский повар, специализирующийся на приготовлении десертов…

— Повар тоже выступал? — удивился Майк.

— Да, он сам вызвался принять участие в концерте, люди часто приходят в «Артерию» и предлагают свою помощь, потому что им нравится быть частью наших художественных проектов. Кулинар приготовил шоколадный мусс с мятой, ничего вкуснее я не пробовала. Все зрители получили по одной чайной ложке мусса. Я ела свою порцию и слушала выступление испанской певицы, она была великолепна: маленькая, как Пиаф, но голос потрясающей красоты и силы. У меня мурашки бежали по спине, и вдруг я почувствовала необыкновенную легкость. Во рту был сладкий вкус шоколадной массы, а сердце сладко ныло от божественной музыки, которая разливалась по комнате… Всего этого было так много, что я заплакала. Я ревела и думала: наверное, в своей поганой жизни я все же совершила что-то хорошее, если судьба позволила мне оказаться здесь и пережить несколько мгновений настоящего счастья.

Майк взглянул на Диану и впервые в жизни почувствовал, как душа его наполняется необыкновенной легкостью, а сердце сладко замирает в груди.

— После всего, что они сделали для меня, я уже не могла просто так уйти. Я чувствовала огромную благодарность ко всем обитателям «Артерии» и хотела понять, каким образом они творят свои чудеса, и, может быть, самой научиться чему-нибудь хорошему. Только я боялась: вдруг они не захотят принять меня к себе, потому что я слишком испорчена прошлой жизнью.

— Мы все в той или иной мере испорчены, — сказал Нигель. — Но мы применяем японский способ реставрации испорченных предметов: если на красивой вазе появляются трещины, японцы заливают их золотом, чтобы трещины стали заметнее, — они считают, что золотая паутина придает вазе еще большую красоту и ценность.

— Мы лечим поврежденные души любовью и искусством. Здесь говорят: «Пускай живущее в нас зло послужит добру», — добавила Диана. — Иногда мне трудно следовать этому принципу, но я стараюсь… заставить живущее во мне зло служить добру.

— Значит, ты навсегда останешься в «Артерии»? — спросил Майк. — Потому что мир, в котором ты жила до сих пор, кишит акулами, они безжалостно пожирают красивых рыбок и добрых дельфинов. Если ты уйдешь отсюда…

— Мне известно, как выглядит мир, в котором обитают акулы. И я знаю, что рано или поздно покину «Артерию». Трудно отвыкнуть от удовольствия мыться в горячей воде, есть из красивой посуды и спать в чистой постели, — призналась Диана. — Но я буду навещать своих друзей, а еще я стану официальным спонсором сквота. Как только разберусь с Вилли и получу назад свои деньги, обязательно сделаю пожертвование — пятьсот фунтов, это даст мне право называться спонсором.

— Пятьсот фунтов за то, что они спасли твою жизнь? — усмехнулся Майк.

— Это максимальная сумма, предусмотренная уставом сквота, больше они не примут. Но я могу начать свое дело, открыть что-то вроде филиала «Парижской артерии». Например, создать реабилитационный центр для несовершеннолетних проституток, или гостиницу для влюбленных, или приют для бездомных животных. Я еще не решила.

— Думаешь, твоя семья одобрит?..

— Не знаю. Извини, Майк, но я не хочу говорить о своей семье перед камерой.

— Почему?

— Я хотела бы избавить родителей от публичных скандалов. Но к тебе у меня будет одно предложение. Сэм, выключи камеру, — попросила Диана. — Майк, я предлагаю тебе работу: ты проведешь журналистское расследование по поводу финансовых махинаций Лили Сью.

— Договорились.

— Ну и, конечно, займешься Вилли Симпсоном.

— Само собой, — Майк энергично закивал головой.

Они переглянулись. Майкл Хэндл, репортер скандальной хроники, улыбнулся своей героине, скандально известной Диане Бенхам.

— Я скажу, с чего лучше начать, и дам кое-какой компромат на обоих. Кроме того, тебе придется рассказать, что история с ложным самоубийством была подстроена, но так, чтобы самому не попасть под подозрение.

— Интересно, как?

— Для такого талантливого журналиста, как ты, это не составит особого труда. Свали все на Яна Дариуса.

— Ты имеешь в виду того репортера из «Дейли сплэш»?

— Точно. Этот самодовольный болван два года преследовал меня. Ты не представляешь, столько гадостей он понаписал в своей мерзкой газетенке.

— Майк, я тебе помогу, — подал голос Сэм. — У меня тоже есть талант — я суперхакер. Мы влезем в его электронную почту.

Мобильник Сэма запиликал «Все мы нуждаемся в любви». Он прижал трубку к уху и отошел к окну. Сэм молча выслушал сообщение, затем перезвонил шеф-повару сквота:

— Новые поступления. Пять истощенных тел. Будут к восьми часам вечера.

— Пять тел? — испуганным шепотом спросил Майк.

— К нам приезжает пятеро новых постояльцев, — объяснила Диана.

— А-а, понятно. Кхе… Диана, можно я задам еще один вопрос? — Майк поерзал на стуле. — Как насчет прав на экранизацию твоей истории?

— Думаю, этим вопросом займутся наши адвокаты, — сказала Диана, одарив Майка обворожительной улыбкой.

«Надо же, художественный сквот. Очень странная организация». Вэнди не могла поверить, что ее занесло в такое необычное место. Эти люди оккупировали здание, принадлежащее крупному банку. Конечно, дом давно пустует, но все же — «Парижская артерия» захватила чужую собственность. Мало того, что Вэнди связалась с атеистами (по версии Камерона они называются «агностиками»), так она еще и живет в логове коммунистов. Боже, какая потрясающая тема для репортажа.

Вэнди нравился Камерон, нравились его мягкий акцент, безумная прическа и любовь к приключениям. Она была потрясена, узнав, что парень уже дважды обогнул земной шар. Камерон учил ее пользоваться камерой и даже позволил снять несколько эпизодов для нового фильма. Вэнди обучала его разным пропагандистским трюкам: как рассказывать людям о Боге, как вербовать новых членов христианского союза. И хотя Камерон сам не был верующим — пока не был, — он оказался очень талантливым прозелитом. Как раз о таком соратнике Вэнди и мечтала. Камерон идеально подходит на роль медиа-миссионера.