Секс и деньги. Как я жил, дышал, читал, писал, любил, ненавидел, мечтал и пил в мужском журнале - Марк Дэпин

Оказалось, что он был прав. Шаманом был искренний, душевный индеец майя, который основал музей, чтобы помочь посетителям перенять его представление об устройстве мира. В понимании майя существует десять нагуалов, или путеводных духов. Каждый из них обозначается определенным животным. Меня никогда не удовлетворяли ни западная астрология – по знаку зодиака я Дева, или Дурачок,[11]– ни китайский гороскоп, по которому я родился в год Кролика (а он хоть и сексуально активен, но не очень-то крут). Я хотел бы, чтобы моим животным-проводником оказалась пантера или хотя бы пума.

Шаман проверил мой день рождения по своей книге: «Твой дух – conejo». Великолепно. Кролик.

Шаман спросил, чем он может помочь нам. Я сказал, что хочу лицезреть истинную силу Максимона.

Следующие несколько минут вспоминаются мне как какофония быстрой испанской речи. Она каким-то образом окончилась тем, что мне вручили шесть разноцветных свечей, а сам я очнулся под деревянной доской ползущим в направлении алтаря. Шаман предупредил, чтобы я не пугался, если неожиданно почувствую холод – возможно, это как раз и будет энергия Максимона.

Я зажег свечи и поставил их на чурбан – это кажется простым, пока сам не попробуешь, – тем временем шаман взывал к священному пламени на кахиквель, древнем языке индейцев майя.

Неизвестно, что духи ответили ему, но он выглядел возбужденным. В какой-то момент показалось, что он ссорится со священным пламенем.

Шаман перескакивал с кахиквель на испанский, обращаясь то к Максимону, то ко мне. Он сказал:

– Должно быть, люди причиняли тебе много страданий. В том числе женщины. Так?

А, это, должно быть, про Ди.

– Но есть и священное правосудие, – добавил он торжественно. – Хотя с этим не так-то просто справиться.

Как он был прав!

– Быстро от этого не избавиться. Этих свечей недостаточно.

Он зажег еще семь свечей и продолжил оживленную беседу с ними.

– Была смерть, – заключил он.

Дэйв. Мерв. Мой отец. Мой дед.

– Ты весь изломан внутри, твоя жизнь лишена смысла. Она просто движется по бессмысленной спирали.

Потише, приятель.

Должно быть, я выглядел немного мрачновато, потому что шаман быстро добавил:

– Это не я – это говорит священное пламя. – Он указал на чурбан, где четыре из моих свечей уже упали: – Смотри, Максимой отвергает твои свечи.

Шаман назначил для меня церемонию полного очищения спустя неделю – в мой день рождения по календарю майя. В оставшееся время он порекомендовал мне просить прощения у бога, семьи, моих предков и моего нагуала.

По дороге домой я пересказал свою беседу с шаманом Бартоломе, чтобы удостовериться, что правильно все понял.

В испанском языке очень легко перепутать подлежащее и дополнение. Если верить Бартоломе, то шаман на самом деле сказал, что это я причинил многим людям, среди которых были и женщины, очень тяжелые страдания, и очиститься от этого было не так-то просто.

Когда я выходил в туалет, шаман сказал ему: «У него очень большие проблемы со смертью». Иными словами, он думал, что я пришел к нему, потому что убил кого-то.

– И женщина, – радостно добавил Бартоломе, – похоже, ты ее изнасиловал.

Таким образом, мне следовало молить бога, дедушку и кролика о прощении, потому что я был насильником и убийцей.

Перед очищением я сходил к астрологу майя, просто чтобы убедиться, что в моем гороскопе не будет сказано: «Ни в коем случае не принимайте участие в обрядах очищения».

Я нашел шаманку из La Casa de Nahuales (Дом духов), которая составляла карты души. Она носила длинную черную одежду и по одному кольцу на каждом пальце. Она сообщила, что с радостью окажет мне эту услугу за двадцать пять долларов, потому что составление карты – длительный процесс, «хотя теперь, когда есть компьютеры, это несколько легче».

Компьютеры?

На следующий день я обедал в ресторанчике «У Фриды» в окружении репродукций Фриды Кало, и ко мне подошла американка. Она сразу же задала мне вопрос по-английски, я ответил на него тоже по-английски, и только после этого она спросила по-испански, говорю ли я по-английски.

Сперва я проигнорировал ее, приняв за часть всемирной чумы в виде католиков-евангелистов, которые повсюду преследуют людей, кушающих в одиночестве. Но вскоре она рассказала, что она еврейка, а ее муж, доктор, работает на какую-то благотворительную организацию в Гватемале.

Я уже две недели не разговаривал по-английски, поэтому сразу же выложил ей все, что происходило со мной.

К моему глубочайшему изумлению, она быстро приняла сторону шамана и сказала, что я и впрямь, наверное, убил кого-нибудь, но в другой жизни.

Я рассказал ей о своем нагуале.

– Кролик? – переспросила она и уточнила: – А какого он цвета?

Мне вручили длинный список приношений, которые были совершенно необходимы для церемонии. Максимой и его нагуалы – а нам предстояло общаться именно с ними – очень любили ром и сигары, шоколад, сахар, свечи (не меньше сотни), разнообразные местные травы и растения.

Целое утро мы бродили по рынкам, пытаясь найти cuilcos, о которых Бартоломе никогда не слышал («Мы просто попросим продать их нам и посмотрим, что достанет сеньорита»). Беззубые старухи, заправлявшие магазинами, куда мы заходили, смотрели на нас так, как будто знали, что я был убийцей.

Вместе с Бартоломе мы пережили момент трогательного единения. После того как шаман сказал, что Максимой может прийти ко мне во сне, примерно неделю я не очень хорошо себя чувствовал.

– Тебе страшно? – спросил Бартоломе.

– Немного, – соврал я. – А тебе?

– Есть чуть-чуть, – соврал он. – Но это нормально.

– Точно, нормально, – согласился я.

Через несколько минут рядом с нами взорвались несколько петард. Бартоломе подпрыгнул в воздух на полметра.

Мне нравилась идея очищения. Годом раньше мне пришлось пожать руку человеку, который всегда обманывал меня, с этого момента мне постоянно казалось, что моя рука пахнет дерьмом. В день церемонии мы прибыли к музею с тремя мешками, полными приношений. Бартоломе, которого обеспокоило недопонимание, имевшее место во время нашего прошлого визита, попросил шамана говорить помедленнее.

– И духам тоже придется говорить медленнее, – добавил он.

Шаман рассыпал сахар в виде круга и внутри него нарисовал крест майя. На его окончания он положил четыре огромных плитки шоколада, а из сигар и мистических принадлежностей устроил костер, который запалил при помощи рома.