Тяжело в учении, легко в бою - Ирвин Уэлш

На машине едем в Хоик. Перед нами мотыляется фургончик с Алым Шутом, его везут доктор и миссис Грант. Джейсон такой милый! Сам вызвался сесть сзади, чтобы мы с Ларой сидели впереди вместе. Не то чтобы я этого особо хотела.

Добравшись до площадки, где будут проходить соревнования, сразу заходим в огромную палатку-шатер: там кафе, а нам надо расслабиться. Во всяком случае, мы с Джейсоном расслабляемся. Лара спешит за кофе, она вся какая-то дерганая и нервная. Джейсон беззаботно шатается по территории, везде лезет, ко всем пристает. Я заметила, как он представился какой-то пожилой паре:

– Здравствуйте, меня зовут Джейсон Кинг. – И с лучезарной улыбкой в тридцать три зуба протягивает им руку. Конечно, те не могли не пожать ее в ответ. Я сначала рассмеялась этой фиглярской выходке, но потом поняла: у него это получилось так естественно, так искренне.

– Светское общество, как-никак. Особенно со стариками надо повежливее, сколько им осталось? Вся мудрость опыта уйдет в никуда… – печально добавляет он. Небо над нами чернеет, и Джейсон смотрит вверх: – Смотри-ка, кучевые тучи выстроились как на параде. Да будет дождь! Надеюсь, Лара готова отдать все силы своему жеребцу? – Он подмигивает мне.

Вот проказник! Получи локтем под ребра… Мы оба хихикаем и идем прогуляться. Останавливаюсь поболтать с Анжелой Фотерингем и Бекки Уилсон. Бекки, как и я, за бортом соревнований.

– Честно говоря, – заговорщицким голосом говорит она мне, – все это стало слишком смахивать на тяжкий труд.

– Как я тебя понимаю! – Я морщу нос и замечаю Лару. Та что-то горячо доказывает своему телефону, словно вся ее жизнь зависит от звонка.

Мы с Бекки обмениваемся мобильниками, у нее сменился номер. Потом Джейсон смотрит им вслед.

– Перестань пялиться на женские задницы, – ворчу я, – у тебя теперь есть девушка. Можно хотя бы скрывать свой похотливый взгляд?

Джейсон отвечает, печально поводя глазами:

– Прости, куколка, сила привычки.

– Ну, так избавься от этой привычки! Ты когда-нибудь видел, чтобы я пялилась на оттопырившиеся карманы у парней? – спрашиваю. Я-то, может, и смотрю, но для моего милого простофили делаю акцент на слове «видел».

Глупыш соглашается:

– Что ж, справедливо.

Сама невинность!

Один из экспонатов выставки в Хоике – здоровенный, прекрасный бык. Взгляд его умных глаз, похоже, выводит Джейсона из себя.

– Ты чего так разволновался?

– Видишь, как бычара на нас смотрит? – Джейсон качает головой. – Хитро, оценивающе, мудро. Такую физиономию я последний раз видел у мамашиного кавалера, мы тогда встретились в «Отеле-для-педиков». – Джейсон кивает быку, словно знакомцу. – Я тебя сразу признал, Коротышка Арни, гондон ты эдакий. – И, повернувшись ко мне, добавляет шепотом: – Взгляд такой, словно думает: «А не пугануть ли мне Джейсона, да так, чтоб и дорогу сюда забыл, а то зачастил». Уж я этот взгляд знаю.

– Да что ты к нему прицепился, Джей. – Я со смехом тискаю его костлявую попу. – Когда ты сегодня вечером выиграешь полуфинал в Батгейте, я затрахаю тебя до потери чувств.

Глаза у него выкатываются так быстро и неестественно сильно, словно это какой-то компьютерный спецэффект.

– А если проиграю?

– Тогда можешь затрахать меня до потери чувств.

Теперь в довершение картины у него отваливается челюсть.

Откуда-то пошел слух, что в палатке спонсора наливают шампанское на халяву; мы с Джейсоном бросаемся туда. Вкушаем от щедрот, но умеренно, мне ведь еще везти Джея в Бат-гейт, на турнир. Тут появляется Лара, она по-прежнему выглядит как истерзанный комок нервов. Слышу, впаривает какому-то крутому перцу о принцессе Диане: