Искушение - Виктор Ремизов

Утром переоделись в вокзальном туалете.

– Убирались ведь недавно, полы вон еще мокрые, а вонь, как в конюшне, – громко сопела Настя в соседней кабинке, – еще по двадцать пять рублей взяли. Ты всё?

Катя не ответила, слышно было, как она застегивает молнию на сумке. Постояли перед длинным зеркалом. Настя расчесывала волосы и собирала их в пучок.

– Слушай, я как? Ничего? Морда не очень что-то! – Настя смешно посопела, проверяя нос, зубы выпятила ровные.

– Ничего вроде…

– Пойдем к Сапару чайку попьем? – предложила Настя, пряча косметичку, – ты чего смурная?!

– Надо сегодня обязательно устроиться. – Катя твердо смотрела на сестру. – Мои там совсем без денег.

Сапар разогрел остатки их курицы, добавил жареной картошки, йогурты и опять не взял денег. Все улыбался. Глаза темные, большие и блестящие, ресницы длинные.

– Сапар, ты похож на черного барашка, у нас у соседей был черный один барашек такой. Симпатичный! Глаза вот такие, как у тебя! – Настя засмеялась, вытерлась салфеткой и встала.

Они были очень разные. Она на полголовы ниже, веселая блондиночка с серо-голубыми глазами, он – темнолицый, с пышными волнистыми волосами, наивный, немодный чуб смешно возвышался надо лбом. Плечи узкие, лицо вытянутое, как с картинки из «Тысячи и одной ночи». Сапар улыбался простодушно и глуповато-счастливо, и все косил глаза на Настю. На ее сравнение с барашком потемнел слегка смуглыми щеками и от растерянности стал собирать посуду со стола, забрал Катину тарелку, хотя она не доела. Ничего не сказал. Но по взгляду видно было, что страдает. И рад, что Настя обращается к нему, и не понимает, почему смеется. С глупым бараном разве хорошо сравнивать…

Девочки разделились. Катя поехала в риэлторскую контору, Настя – искать работу.

Плана у Насти никакого не было, она просто вышла из метро в центре и пошла пешком. Погода была пасмурная и теплая, после бессонной ночи не охота было ни на какую работу, а хотелось в койку. Она села в скверике у метро понаблюдать за москвичами, но взгляд ее почему-то сразу выделял приезжих. Они и одеты были как будто одинаково, с большими сумками, и двигались медленнее и неувереннее москвичей. Горбились, косолапили, озирались по сторонам, иногда смешно и свирепо ругались, размахивая руками, и мешали тем, кто торопился.

Больше же всего было азиатов – прямо Ташкент какой-то! И у них, и особенно в Иркутске их тоже хватало, но столько не было. Настя невольно хмурила серые глаза и чуть заметно качала головой – она ехала в другой город. В столицу. Будь ее воля, она, конечно, убрала бы всех этих темных и узкоглазых с московских улиц.

Газет купила с объявлениями, аж четыре штуки, и пошла неторопливо, как настоящая москвичка. Ей это очень понравилось, даже улыбаться научилась снисходительно. Добродушно смотрела на спешащих мимо.

Так же солидно, прямо ощущая собственное достоинство, села в кафе с большими затемненными окнами до самой земли. Чтобы и улицу, и ее в этом окне хорошо было видно. Она впервые сидела в таком роскошном месте. И эта ее роль, и шик вокруг, вся эта новая жизнь… Настя прямо сдерживаться себя заставляла, чтобы не разулыбаться, как последней дуре. Рассматривала свое отражение в окне и не видела ни старых высоких кроссовок с яркими салатовыми шнурками, которых тут никто не носил, ни китайских вареных джинсов и как следует уже потертой кожаной куртки. Видела только красивое лицо в светящемся обрамлении светлых волос. «Утро. Умный, благородный взгляд в окне. Одинокая красивая леди кушает в шикарном ресторане!» – вспоминала Настя собственные грезы, подсмотренные в каком-то кино. Грезы исполнялись.

Полистала меню, есть не хотелось, а кофе стоил, как десять буханок хлеба. Настя аккуратно проследила пальцем, к чему относятся цифры. Это был кофе, блин, ошибки не было. В Белореченске за такие деньги можно было полтора литра вина купить в пакетах или литр спирта у цыган. Чай тоже стоил неслабо – сто двадцать рублей. Настя покосилась на публику. Мужик в шляпе, с шелковым кремовым шарфом на шее, сидел спиной и читал «Ведомости», две стильно одетые телки тихо, но оживленно разговаривали в углу. Часть столов накрыты белыми скатертями и сервированы, Настин же был без скатерти. Официанты в белых рубашках и черных брюках перетирали посуду за длинной стойкой, сверкающей полировкой и подсветками. Один улыбнулся Насте по-приятельски, как будто узнал, она отвернулась от неожиданности. Напряглась, не понимая, где она могла с ним видеться, поскребла нервно пальцем по столу, чувствуя какую-то совсем уж серьезную неловкость. Ей не хотелось никаких старых знакомых сейчас, да еще и цены эти – все было невпопад. Надо было выйти отсюда, она уже злилась на кого-то, может, и на себя… Вздрогнула. Над ней чуть сбоку стоял тот официант.

– Выбрали? – Парень был незнакомый, с модной и дурацкой бородкой-косичкой, смотрел все так же, Настя расслабилась и снисходительно улыбнулась.

– Кофе! – небрежно, как в кино, шмякнула кожаную книжицу меню на стол. Книжка проехалась по лакированной поверхности и чуть не свалилась, парень поймал.

– Капучино, кафелатте, кафефреддо, эсспрессо, ристретто? – произнес официант так быстро, что и не понять было, и тоже снисходительно.

Уже понял, козел, что денег у меня мало и что я из райцентра. Правильно было бы сказать, принеси, мол, милый, какой подешевле, или вообще попросить чаю, но получалось «в грязь лицом».

– Мне вот это! – заявила уверенно и потыкала пальцем в воздухе, высоко над книжкой, будто показывая нужную строчку.