Глобалия - Жан-Кристоф Руфин

В ГУСТЫХ ЛЕСАХ на севере Моравии, на одном из отрогов Судетских гор высился огромный стеклянный купол, непонятно зачем возведенный в такой глуши. Внешне это выглядело как обычная безопасная зона, с той только разницей, что на ней располагалось всего одно здание: Вузовский замок с примыкающим к нему парком. Впрочем, это никого не удивляло, поскольку, если не считать сторожей замка и другой прислуги, местность вокруг была необитаема. Что же до посетителей, то их туда, как правило, не пускали.

Меланхолия и ожидание царили в этих краях. Однако все здесь было готово ожить в любую минуту: застеленные льняными простынями постели поджидали гостей, кухня, облицованная голубой фаянсовой плиткой, ломилась от припасов, в высоких каминах лежали сухие поленья — самое настоящее дерево, а не какой-нибудь экологически чистый заменитель, — готовые весело запылать, стоит лишь чиркнуть спичкой.

Только один человек был властен своим присутствием вдохнуть жизнь в этот замок. И человек этот звался Рон Альтман. Будучи единственным законным владельцем, он все же редко наведывался в Вузовский замок. А едва он появлялся на пороге, за какой-то час средневековая махина оживала, стряхивала с себя дремоту и оцепенение, заполняясь теплом и светом. В тот вечер Альтман особенно торопил слуг, принимая во внимание большое число и высокий ранг тех, кто должен был пожаловать к нему в гости. Сам же хозяин восседал в высоком кресле с кривыми ножками и ждал. Прислушиваясь к мягкой поступи суетящейся по всему дому прислуги, он улыбался. Альтман нисколько не сомневался, что замок будет вовремя готов к приему высоких гостей.

Когда, много раньше условленного часа, в просторный двор, вымощенный черными каменными плитами, въехала первая машина, ожившее старинное здание сияло бесчисленными огнями, словно никогда и не погружалось в сон.

Загорелый как обычно, Патрик вышел из спортивного автомобиля, предоставив прислуге поставить машину в гараж. На сей раз он сменил свою калифорнийскую рубашку на более приличествующий столь торжественному случаю костюм, светлый, но строгого, элегантного покроя. В руке Патрик нес большой кожаный чемодан. Гость по широким каменным ступеням поднялся к входу в замок и прошел через караульное помещение. Когда кто-то из слуг вызвался поднести его чемодан, Патрик категорически отказался. Трое прислужников, суетившихся вокруг огромной люстры со свечами, которую они спустили с потолка на веревке, жестом указали гостю на галерею со сводом, украшенным лепниной. И вот наконец, поднявшись по монументальной лестнице с потертыми ступенями и пройдя через переднюю, увешанную старинными гобеленами, Патрик оказался в библиотеке, где его ждал дядя.

— Входи! — приказал Рон Альтман.

По своим размерам библиотека больше всего напоминала гигантский вестибюль невероятной длины. Метрах в десяти от пола помещение опоясывала галерея с коваными перилами. Стены были покрыты деревянными панелями с барочной резьбой, так что Альтмана едва удавалось разглядеть посреди этого буйства позолоченных завитков.

Патрик двинулся навстречу дяде. Как он ни старался ступать бесшумно, его каблуки гулко стучали о начищенный паркет с узором из звезд.

Альтман сделал ему знак сесть в жесткое кресло, стоявшее напротив.

— Они появятся здесь с минуты на минуту, — прошептал старик, бросив взгляд на свои карманные часы. — Все готово?

— Нет, дядя, я уже говорил вам, когда вы звонили. Будь у нас в запасе еще пара дней...

Но Рон Альтман нетерпеливым жестом прервал его.

— Знаю, знаю... У нас нет выбора. Если бы я не созвал это собрание прямо сейчас, противник напал бы первым, и тогда...

Он развел руками, как будто уронил на пол воображаемое блюдо.

— Вам виднее, — отозвался Патрик.

А поскольку Альтман снова посмотрел на часы, добавил с улыбкой:

— Вы прямо места себе не находите. Я вас таким никогда раньше не видел.

— Что же тут удивительного? В конце концов, близится решающая схватка, момент истины, так сказать. Конечно, я волнуюсь, и от этого, кстати, чувствую себя намного моложе.

Двое стенных часов с разницей в полсекунды пробили семь.

— Вот и они! — вскричал Альтман.

Он одернул рукава и выпрямился на стуле.

— Поставь чемодан где-нибудь поблизости, — сказал старик, — чтобы никто не сунул туда нос.

В это время из караульного помещения донесся шум голосов. Потом голоса послышались уже на лестнице.

Наконец двустворчатая дверь распахнулась и перед Патриком и его дядей предстало весьма любопытное зрелище. Крошечный старичок, облаченный в костюм-тройку из серой фланели, возник на пороге, сидя на скрещенных руках своих охранников, которые образовали нечто вроде портшеза. Он размахивал тростью с серебряным набалдашником и громко вопил. Нисколько не постеснявшись, старикашка стукнул по голове одного из великанов, требуя, чтобы его спустили на пол.

— Знаешь, что, Рон! — проверещал он, семеня по направлению к Альтману, — никогда больше не соглашусь, чтобы тебе доверили организовывать наш сбор! Мало того что ты выбрал какой-то дурацкий замок, так здесь, оказывается, нет ни скоростных эскалаторов, ни даже одного разнесчастного лифта! Это уж ни в какие ворота!

— Хорошая лестница — лучший способ сохранить здоровье.

— Мое здоровье — это мое личное дело. Спасибо, конечно, за заботу, но я и сам неплохо справляюсь. Не забывай, что я на семьдесят лет старше тебя.

— Тогда тебе наверняка будет приятно познакомиться с моим племянником Патриком. Он как раз на семьдесят лет младше меня.

Гость скользнул по Патрику безучастным взглядом.

— Патрик, — сказал Рон Альтман, — познакомься с Гасом Фаулером. Все, что едят в Глобалии, — его рук дело. Ему принадлежит все: от агрохимической промышленности до мелких ресторанчиков. Трудно поверить, как такое крошечное существо может быть столь прожорливым.