Макар Чудра и многое другое... - Максим Горький

Подвал, похожий на пещеру. Потолок – тяжелые, каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой. Свет – от зрителя и, сверху вниз, – из квадратного окна с правой стороны. Правый угол занят отгороженной тонкими переборками комнатой Пепла, около двери в эту комнату – нары Бубнова. В левом углу – большая русская печь, в левой, каменной, стене – дверь в кухню, где живут Квашня, Барон, Настя. Между печью и дверью у стены – широкая кровать, закрытая грязным ситцевым пологом. Везде по стенам – нары. На переднем плане у левой стены – обрубок дерева с тисками и маленькой наковальней, прикрепленными к нему, и другой, пониже первого. На последнем – перед наковальней – сидит Клещ, примеряя ключи к старым замкам. У ног его – две большие связки разных ключей, надетых на кольца из проволоки, исковерканный самовар из жести, молоток, подпилки. Посредине ночлежки – большой стол, две скамьи, табурет, все – некрашеное и грязное. За столом, у самовара, Квашня – хозяйничает, Барон жует черный хлеб и Настя, на табурете, читает, облокотясь на стол, растрепанную книжку. На постели, закрытая пологом, кашляет Анна. Бубнов, сидя на нарах, примеряет на болванке для шапок, зажатой в коленях, старые, распоротые брюки, соображая, как нужно кроить. Около него – изодранная картонка из-под шляпы – для козырьков, куски клеенки, тряпье. Сатин только что проснулся, лежит на нарах и – рычит. На печке, невидимый, возится и кашляет Актер.

Начало весны. Утро.

Б а р о н. Дальше!

К в а ш н я. Не-ет, говорю, милый, с этим ты от меня поди прочь. Я, говорю, это испытала… и теперь уж – ни за сто печеных раков – под венец не пойду!

Б у б н о в (Сатину). Ты чего хрюкаешь?

Сатин рычит.

К в а ш н я. Чтобы я, – говорю, – свободная женщина, сама себе хозяйка, да кому-нибудь в паспорт вписалась, чтобы я мужчине в крепость себя отдала – нет! Да будь он хоть принц американский – не подумаю замуж за него идти.

К л е щ. Врешь!

К в а ш н я. Чего-о?

К л е щ. Врешь. Обвенчаешься с Абрамкой…

Б а р о н (выхватив у Насти книжку, читает название). «Роковая любовь»… (Хохочет.)

Н а с т я я (протягивая руку). Дай… отдай! Ну… не балуй!

Барон смотрит на нее, помахивая книжкой в воздухе.

К в а ш н я (Клещу). Козел ты рыжий! Туда же – врешь! Да как ты смеешь говорить мне такое дерзкое слово?

Б а р о н (ударяя книгой по голове Настю). Дура ты, Настька…

Н а с т я (отнимает книгу). Дай…

К л е щ. Велика барыня!.. А с Абрамкой ты обвенчаешься… только того и ждешь…

К в а ш н я. Конечно! Еще бы… как же! Ты вон заездил жену-то до полусмерти…

К л е щ. Молчать, старая собака! Не твое это дело…

К в а ш н я. А-а! Не терпишь правды!

Б а р о н. Началось! Настька – ты где?

Н а с т я (не поднимая головы). А?… Уйди!

А н н а (высовывая голову из-за полога). Начался день! Бога ради… не кричите… не ругайтесь вы!

К л е щ. Заныла!

А н н а. Каждый божий день! Дайте хоть умереть спокойно!..

Б у б н о в. Шум – смерти не помеха…

К в а ш н я (подходя к Анне). И как ты, мать моя, с таким злыднем жила?

А н н а. Оставь… отстань…

К в а ш н я. Ну-ну! Эх ты… терпеливица!.. Что, не легче в груди-то?

Б а р о н. Квашня! На базар пора…

К в а ш н я. Идем, сейчас! (Анне). Хочешь – пельмешков горяченьких дам?

А н н а. Не надо… спасибо! Зачем мне есть?

К в а ш н я. А ты – поешь. Горячее – мягчит. Я тебе в чашку отложу и оставлю… захочешь когда, и покушай! Идем, барин… (Клещу.) У, нечистый дух… (Уходит в кухню.)

А н н а (кашляя). Господи…

Б а р о н (тихонько толкает Настю в затылок). Брось… дуреха!

Н а с т я (бормочет). Убирайся… я тебе не мешаю.

Барон, насвистывая, уходит за Квашней.

С а т и н (приподнимаясь на нарах). Кто это бил меня вчера?

Б у б н о в. А тебе не все равно?…

С а т и н. Положим – так… А за что били?

Б у б н о в. В карты играл?

С а т и н. Играл…

Б у б н о в. За это и били…

С а т и н. М-мерзавцы…

А к т е р (высовывая голову с печи). Однажды тебя совсем убьют… до смерти…

С а т и н. А ты – болван.

А к т е р. Почему?

С а т и н. Потому что – дважды убить нельзя.

А к т е р (помолчав). Не понимаю… почему – нельзя?

К л е щ. А ты слезай с печи-то да убирай квартиру… чего нежишься?

А к т е р. Это дело не твое…

К л е щ. А вот Василиса придет – она тебе покажет, чье дело…

А к т е р. К черту Василису! Сегодня баронова очередь убираться… Барон!

Б а р о н (выходя из кухни). Мне некогда убираться… я на базар иду с Квашней.

А к т е р. Это меня не касается… иди хоть на каторгу… а пол мести твоя очередь… я за других не стану работать…

Б а р о н. Ну, черт с тобой! Настёнка подметет… Эй, ты, роковая любовь! Очнись! (Отнимает книгу у Насти.)