Третья степень - Эндрю Гросс

От обеденного перерыва у Лусилл Климонс осталось ровно семнадцать минут. За это время ей нужно было вытереть кетчуп с лица Маркуса, отвезти близнецов в детский сад, а затем на 27-м автобусе вернуться на работу. Если она опоздает, мистер Дармон оштрафует ее на 7, 85 доллара в час (или 13 центов в минуту).

– Живее, Маркус, – взмолилась она, поторапливая пятилетнего сынишку, лицо которого было покрыто красными пятнами от кетчупа. – У меня сегодня совершенно нет времени.

Она стала лихорадочно вытирать мокрым полотенцем кроваво-красные пятна на его белой рубашке.

– Мама, я хочу мороженого, – заявил Черисс.

– Нет, детка, – решительно возразила Лусилл, – у мамы сейчас нет времени. – Она посмотрела на часы и тяжело вздохнула.

– Ну давайте быстрее, дети, – воскликнула она и положила на поднос пустые пакеты от "Хэппи мил". – Мне еще нужно смыть кетчуп. Вы грязные, как поросята.

– Мама, пожалуйста, я очень хочу мороженое "Максанди", – закапризничала Черисс.

– Никаких "Максанди", – раздраженно отмахнулась от нее мать. – Будешь покупать себе что угодно, когда вырастешь и станешь сама зарабатывать на жизнь, а сейчас быстренько умывайтесь. Маме пора.

– Но я же чистая, – запротестовала Черисс.

Без лишних слов Лусилл схватила детей за руки и потащила в туалетную комнату.

– Ты, может, и чистая, а твой братик выглядит так, словно только что вернулся с фронта.

С этими словами Лусилл распахнула дверь, подняла Маркуса на руки и стала тщательно вытирать бумажным полотенцем его запачканную кетчупом рубашку. Мальчик отчаянно сопротивлялся и визжал.

– Черт возьми, – недовольно проворчала Лусилл, – если ты сам запачкался, то сам и должен умываться. Черисс, ты хочешь в туалет?

– Да, мама, – с готовностью ответила девочка. Она была намного аккуратнее брата и доставляла маме меньше хлопот, но все еще не могла самостоятельно справиться с молнией на брюках.

– Черисс, почему ты не садишься на унитаз? – теряя терпение, спросила мама.

– Не могу, – спокойно ответила та.

– Не можешь? – опешила мама. – Почему? Ты что, не можешь снять брюки?

– Нет, мама, – ответила девочка. – Ты сама посмотри.

Лусилл тяжело вздохнула. Только люди, имеющие двоих маленьких детей, могут понять, как это тяжело. Она бросила быстрый взгляд в зеркало, снова вздохнула, опустила Маркуса на пол, а потом повернулась и открыла дверь кабинки, в которой находилась дочь.

– Ну и чего ты плачешь? – спросила она, с недоумением посмотрев на девочку. Та стояла перед унитазом и тихо всхлипывала, глядя на сиденье.

– Боже мой! – воскликнула Лусилл и чуть было не задохнулась от ужаса.

На стульчаке унитаза лежал ребенок, завернутый в одеяло.