Благородный топор. Петербургская мистерия - Р. Н. Моррис

— Водка-с, — осторожно нюхнув, определил прокурор.

— Так точно. Причем фляга полная. Представьте: злоумышленник, собираясь на такое дело, думает потом надраться до бесчувствия. Более того, не забывает предварительно наполнить фляжку. Но как же так, взять водку и не выпить ее?

— Вы думаете, водка имеет здесь какое-то значение? — скептически спросил Никодим Фомич.

— В подобных делах все имеет значение.

— Надраться, не надраться, — перебил вдруг Салытов. — А может, карлика он убил в приступе ярости. А потом от раскаяния взял да повесился. Или привычка у него такая была, таскать везде водку с собой. А в горячке он про нее забыл.

— Любопытная теория, — отреагировал Порфирий Петрович. — Благодарю, что поделились.

— А лично вы ее не разделяете? — спросил Липутин, усмехнувшись.

— Взгляните на его шинель, — неожиданно сменил тему Порфирий Петрович. — Вы что-нибудь замечаете?

Ответить никто не рискнул.

— Что ж, давайте спросим поручика Салытова. Вы, когда срезали труп, на шинели сзади что-нибудь заметили?

— Ну, пятна какие-то, темные, — растерянно ответил тот. — Вроде масла, или что еще.

— Так. Маслянистые следы на спине. А спереди?

— Пятен не наблюдаю, — отметил Никодим Фомич неуверенно.

— Меня лично не отсутствие маслянистых пятен озадачивает. А скорее…

— Крови нету! — воскликнул Салытов.

— Точно. Состояние переда шинели наводит меня на мысль, что даже если этот тип и есть убийца, то карлика он убил не непосредственно перед тем, как покончить с собой. А уж если и убил, то, по крайней мере, не топором. Отсутствие крови на шинели и впрямь сбивает с толку, если придерживаться версии, которую нам будто специально навязывают посредством подобных улик.

— Разумеется, он не сразу наложил на себя руки после того, как убил карлика. Ведь сначала он доставил туда в чемодане его труп, — рассудил Липутин. — Труп уродца был найден в чемодане, не так ли?

Он кивком указал на покрытый каплями влаги чемодан с длинной царапиной на крышке.

— Совершенно верно. Очень может быть, что именно так оно и было. Но согласитесь, точно так же возможно, что чемодан туда доставил кто-то другой. А если так, то вполне вероятно, что этот кто-то мог убить и карлика.

— Но почему тогда покончил с собой вот этот? — с сердитым недоумением спросил Липутин.

— Да, вопрос не из простых, — помолчав, ответил Порфирий Петрович. Повернувшись к предметному столу, он взял с него сероватый бумажный листик — тот самый клочок, что снял с березового сука Салытов. — Быть может, вот эта квитанция из ломбарда даст нам ответ?

— Однако вы не учитываете одного принципиально важного нюанса, — напомнил вдруг Липутин.

Порфирий Петрович вопросительно посмотрел на прокурора.

— Явную принадлежность этих лиц к нижним — чтоб не сказать низшим — слоям общества. Вот этот, на мой взгляд, не более чем студент. Это не считая его уродства…

— Что, безусловно, не скажется на тщательности, с какой будет расследовано дело, — убежденно произнес Порфирий Петрович.

— Знаете ль, Порфирий Петрович, в пылу сражения оно и чересчур увлечься можно. У полиции возможности не безграничны. Среди дел встречаются и нераскрытые. Вы что, и вправду беретесь выяснить, что это за субъекты-с?

— Да. Установить их личности — наша задача. Это первый шаг к выяснению правды происшедшего.

— Ах, правды, — устало произнес Липутин, вынимая часы на цепочке. — И где этот ваш патологоанатом?

— Уверен, что будет с минуты на минуту.

— И кто это?

— Доктор Первоедов, из Обуховской больницы. Он в этом качестве нам уже неоднократно помогал, и всегда успешно.

— Но заставлять нас эдак вот дожидаться, — с неудовольствием заметил Липутин, демонстративно указывая на понятых. — Господа специально выразили согласие участвовать в этой… процедуре…

Понятые с достоинством закивали.

— Я уверен, что им отрадно выполнять свой гражданский долг.

— А есть ли чувство долга у этого вашего патологоанатома? Вы, надеюсь, в курсе, что ваше следственное управление полномочно штрафовать за…

К облегчению Порфирия Петровича, в этот момент в помещение торопливо вошел нестарый еще краснолицый мужчина, толкая перед собой двухколесную тележку с обитым жестью сундучком. Вошедший был без головного убора; над воротником кургузого, в крупную клетку пальто топорщились длинные растрепанные волосы. Его неопрятная, можно сказать, неряшливая внешность смотрелась вопиющим контрастом благообразному виду Липунина.

— Прошу простить, тысяча извинений, — с ходу заговорил доктор. — Задержался исключительно из-за инфлюэнцы. Сразу пять новых случаев. Пять!

Липутин с непроницаемым лицом опустил часы в карман.

— К нам это не имеет никакого отношения-с. Вы, надеюсь, сознаете свои законные обязанности?

— Конечно, ваше превосходительство. Несомненно, не-сом-нен-но!

Первоедов, остановив, накренил тележку вперед, с возможной аккуратностью опуская с нее на пол сундучок. Несмотря на всю осторожность, в недрах сундучка что-то приглушенно звякнуло. Доктор поспешно отпер и открыл крышку, тревожно оглядев содержимое.

— Все в порядке, ничего не побилось. Колбы с формальдегидом целы. Я лишь за них и беспокоился.

— Полагаю, вашей пунктуальности безусловно пошло бы на пользу, будь у вас поменьше сторонних занятий, — сказал Липутин. — Через них вы в основном и запаздываете, а не от лечения ваших больных.

— Остроумно, ваше превосходительство, в высшей степени остроумно…

— Итак, наш следователь, — продолжал прокурор, — наш уважаемый Порфирий Петрович указывал на необходимость вызвать вас для проведения вскрытия этих двоих бедолаг.

— Да-да, конечно, — спешно кивнул Первоедов, напрягшись лицом.

— Он говорит «конечно»! — вспылил вдруг Липутин. — При чем здесь это самое «конечно»! — Он обратился к понятым. — Господа, а что скажете вы? Стоит ли нам учинять весь этот фарс?

— Да, действительно, а надо ли? — в тон ему воскликнул Волоконский, майор.

— Я, честно сказать, тоже не вижу особой целесообразности, — поддакнул и советник Епанчин.

— Но коли уж мы все здесь собрались, — растерянно заметил Никодим Фомич, — и доктор инвентарь свой доставил…

— А как же, — сказал доктор Первоедов. — Не привези я инструмента, мне и вскрытие делать было бы нечем. Подумайте над этим, Порфирий Петрович, прежде чем звать меня на выручку в очередной раз.

— Закон не обязывает следственное управление располагать врачом для судебной экспертизы, — машинально процитировал Липутин, очевидно зная эту фразу назубок.