Икона и крест - Билл Нэйпир

А еще, как бы там ни повернулось, у меня будут какая-никакая еда и место для сна. Получше, чем кишащий блохами подвал или камера смертников в Ньюгейте.

— Сколько продлится плавание?

Турок пожал плечами.

— Не знаю.

Мои товарищи ждали. Я посмотрел на них, потом опять на корабль и двинулся вперед. Майкл и Турок шли справа и слева от меня и ухмылялись от уха до уха.

Они завлекли меня на борт, и я подозревал, что за это им полагается вознаграждение.

— Дайте знать, что я поднялся на борт по собственному желанию, как свободный человек, а не по чьему-либо принуждению.

Турок радостно кивнул. Выполнит ли он мою просьбу, зависело, скорее всего, от размера ждущей его награды.

Мы встали в конец небольшой очереди. У бочки, на которой лежали бумага, перо и чернила, сидел краснолицый человек. С Турком они были знакомы.

— Опять с нами пойдешь, Ферхат?

— Так точно, мистер Туисс!

— Даже кабацкая шваль и та не идет к нам добровольно. Твой опыт очень пригодится. Может, на этот раз охота окажется более удачной.

Мистер Туисс поглядел на меня.

— Что за мелюзгу ты к нам привел? Как тебя зовут, парень?

— Джеймс Огилви, сэр.

— А это что у тебя?

Он с любопытством разглядывал мое копье.

— Рыбу ловить, сэр.

Я услышал, как Турок чуть не задохнулся.

— Через свою дерзость он отведает кнута еще до конца плавания, — словно в шутку сказал мистер Туисс.

— Мистер Туисс — старшина! С ним нельзя так разговаривать, шотландец.

— Скоро разберется, что к чему, — сказал мистер Туисс. — Сдается мне, ты попал в какую-то передрягу?

Я ничего не ответил, хотя сердце у меня в груди так и заколотилось.

— Возможно, влип в большие неприятности?

Не зная, что говорить, я стоял молча. Мистер Туисс пристально на меня смотрел. Потом пожал плечами.

— Нам до этого дела нет. В море хоть раз ходил?

— Нет, сэр.

— Делать что-нибудь умеешь?

— Читать и писать.

— Я спрашиваю, умеешь ли ты делать что-нибудь полезное?

Похоже, он использовал иронию так, как это делал Сократ.

— Чем раньше занимался?

— Мой отец был фермером.

— Ну вот! Что ж ты сразу не сказал? Скоро на борт загрузят скот. Будешь за ним приглядывать.

Он записал на листе бумаги мое имя.

— На время плавания ты на королевской службе. Измена карается смертью. Найди себе место для сна и присоединяйся к погрузке. Не отлынивай! Мы должны успеть к вечернему приливу.

Меня охватили волнение и радость.

В палубе был открыт люк, люди один за другим входили и выходили. Я последовал за Турком, неловко спускаясь по крутым ступеням. Дальше была еще одна лестница, а потом длинный темный коридор.

— Скоро тут станет тесно, — предупредил меня Турок. — Предоставь место у пушек другим. Пушки-то появятся непременно…

Коридор оканчивался большой низкой комнатой. Чтобы не удариться о балку, мне пришлось пригнуть голову. Между балками висели длинные узкие сетки.

— Выбери себе гамак и положи в него свои вещи.

Я бросил торбу, копье и куртку в одну из сеток и присоединился к безостановочно движущимся людям на палубе.

Все утро я с остальными моряками, которые, все как один, были весьма суровы на вид, вкатывал здоровенные бочки с водой и пивом в сеть, подвешенную на деревянной лебедке. Несколько мужчин поднимали этот огромный груз в воздух и разворачивали лебедку так, чтобы бочки сквозь открытый люк опускались в темные недра корабля. Потом я помогал устанавливать бочки в сумраке трюма.

К полудню мышцы у меня болели, а спина отваливалась. Из глубины корабля начал подниматься дым, мешавшийся с запахами дегтя и пота. Следуя указаниям мистера Туисса, мы прекратили работу и спустились в большую комнату со столами и скамьями. Здесь запах дыма, идущий из смежной кухни, был особенно силен. Мы выстроились в очередь. Нам раздали галеты и по огромному кувшину пива. Галеты оказались просто каменными. Отовсюду слышался стук: люди колотили ими об углы и края скамеек.

— Хангер! — воскликнул сидящий рядом со мной Турок и помахал какому-то моряку.

Маленький, крепко сбитый человек ухмыльнулся нам и сел напротив. Полную галет тарелку он принес с собой.

— Ну что? Не подцепил еще дурную болезнь? Похоже, ты соскучился по неприятностям!

— Точно, — ответил человек по имени Хангер. — Куда мы направляемся? Команда для такого большого корабля очень уж мала.

— И мне так показалось, — кивнул Турок. — Да и запасов никаких. Говорят, за этой экспедицией стоит сэр Уолтер Рэли.

— Кабацкие сплетни! — ответил Хангер презрительно.

— Сам-то что думаешь?

Турок — вот это да! — разгрыз галету и громко захрустел. Я жадно пил пиво: поработали мы немало, так что в горле у меня пересохло.

— Мы будем искать карибское золото, — сказал Хангер. — Вы видели порты — аж для десяти пушек. Вполне достаточно, чтобы напугать до полусмерти любого испанского капитана.

— Ага, только там пока пусто. Где сами пушки?

И кто будет из них стрелять? Людей едва хватает, чтобы поставить паруса.

— Что мы вскорости и сделаем, бьюсь об заклад!

Человек, сказавший это, присоединился к нам только что.

Дым начал есть мне глаза, однако окружающим, кажется, не мешал. Я закашлялся и отпил еще пива. Напиток был мне внове, и теперь я не без удовольствия ощутил его воздействие.

— Карибское золото! Это уж наверняка, мистер Чандлер, — согласился с подошедшим Турок.

Тут что, все знают всех?

— И аутодафе, если только нам не добавят людей.

— Аутодафе? — спросил я.

Чандлер удивленно на меня посмотрел.

— Ты не знаешь, что такое „аутодафе“?

Я смутился и помотал головой. Тот, откинувшись, захохотал.

— А на борт тебя заманил, разумеется, Турок!

— Я сам хотел попасть на корабль, и никакой Турок меня не упрашивал!

— Осторожней! Не задирай юного шотландца, — сказал Турок словно в шутку.

— У него крутой нрав, и он способен на любую жестокость, — радостно присоединился Майкл. — Я собственными глазами видел трех человек, которые с воем катались по земле, пытаясь засунуть на место выпущенные им кишки!

Я предпочел не спорить, решив, что среди моих новых товарищей такая слава не помешает.