21 день - Анн-Кристин Гелдер

Поездка — сущая пытка. Поглядывая на обочину, я ожидаю увидеть черную фигуру, и к тому времени, когда возвращаюсь домой, я вся в поту.

Не могу найти в себе силы выйти из машины и сижу в открытом гараже. Через несколько минут раздается внезапный щелчок, и все вокруг меня темнеет. Замерев, я скрючиваюсь в кресле, складываю руки на руле и жду.

По прошествии времени, которое кажется вечностью, на подъездной дорожке, почти вплотную подъехав к гаражу, паркуется Джози. Детектор движения снова врубает свет, заливая гараж желтизной. Снимаю с сиденья спортивную сумку, открываю свою дверь. Джози всего в нескольких шагах от меня, и первым делом мы крепко обнимаемся.

— Лу, — говорит она, — что с тобой? Ты выглядишь ужасно.

Я качаю головой, а сама оглядываясь через ее плечо в поисках лопаты, которую вернула на место в пятницу, наивно полагая, что она мне более не понадобится. Отрываюсь от подруги, хватаю инструмент и сжимаю его так крепко, что костяшки пальцев хрустят.

— Внутри, — выдавливаю я, таща Джози за запястье к дому.

Напряженно вглядываюсь в темноту. Если нападавший покинул комплекс раньше меня, вполне возможно, что он устроил мне засаду здесь, чтобы закончить то, что начал в сауне.

Только когда я захлопываю за нами входную дверь, закрываю ее на все замки и на цепочку, мое дыхание унимается.

— Мне нужно поставить сигнализацию, — бормочу я, в изнеможении потирая лоб.

Джози критически смотрит на меня, потом сопровождает в гостиную и усаживает в кресло.

— Может, успокоишься немного и расскажешь, что случилось? — почти требует она со строгими нотками в голосе. — Но сперва я заварю нам чаю.

Я киваю, скидываю туфли, касаюсь босыми ногами пола. Кладу садовую лопату на кофейный столик рядом с собой. Джози хмурится, возится на моей открытой кухне и менее чем через пять минут возвращается с двумя дымящимися чашками.

— Ну, давай, — говорит она и садится напротив.

Я борюсь с нарастающей паникой и пытаюсь описать переживания последних двух часов как можно более буднично. Однако мне приходится сжать кулаки, чтобы скрыть дрожь.

После того как я заканчиваю рассказ, наступает тишина. Поднимаю голову, чтобы посмотреть на Джози. Выражение ее лица подтверждает мои худшие опасения. Она смотрит на меня с таким же скептицизмом, как и Бен, спасший меня из сауны.

— Ты мне не веришь, — бесцветным голосом заявляю я.

Джози выдыхает через зубы.

— Я понимаю, ты подумала, что тебя заперли, — осторожно говорит она, и я киваю смиренно. — В любом случае, в последнее время ты выглядишь немного… утомленной. И эти электронные письма явно не делают ситуацию лучше… они тебя задевают.

— А ты бы не задевалась, если бы кто-то стал ни с того ни с сего слать тебе дурацкие страшилки, которые потом воплощались бы в жизнь? — огрызаюсь я.

— Конечно, — успокаивает меня Джози. — Тем не менее не было никаких признаков внешнего вмешательства или реальной опасности…

— Но меня толкнули в спину и заперли в сауне! — настаиваю я. — Это не опасно?..

— Но тренер без труда выпустил тебя, так? — уточняет она.

Я подавляю стон:

— Да. Но когда я толкнула ее, она была заперта.

— Допустим, — отвечает Джози, и это звучит ничуть не убежденно.

В этот момент я понимаю, что мои руки связаны. Я не могу заставить хоть кого-то поверить мне.

— Ну да, ну да, у страха глаза велики, — допускаю я, хотя до сих пор на сто процентов была убеждена в обратном. Трудно представить такую панику. И чертова дверь точно была заперта.

В течение следующего получаса мы выпиваем еще по чашке чая и избегаем всех рискованных тем. Компания Джози успокаивает меня, и я более чем благодарна ей за то, что она согласилась остаться на ночь, и это при том, что завтра ей нужно вставать намного раньше, чтобы успеть на свою смену в детском саду.

Около десяти вечера решаем лечь спать. После того как мы отнесли чашки на кухню, я берусь за лопату. Джози поднимает брови, но ничего не говорит. Мы вместе поднимаемся по лестнице, и мой взгляд, как всегда, падает на репродукции любимого художника Франца Марка, которые яркими красками излучают энергию и хорошее настроение. Лошади в синеве. Красочные джунгли. Иссиня-черная лиса.

Я останавливаюсь так резко, что Джози врезается мне в спину.

— Лу, что… — начинает она, но останавливается, увидев выражение моего лица.

— Картина, — выдавливаю я, глядя на репродукцию. Тру глаза, моргаю несколько раз. Без изменений.

— Лиса? — спрашивает Джози, следя за моим взглядом. — А что с ней?

— Смотрит не в ту сторону, — шепчу я, зная, что сейчас веду себя как сумасшедшая. Всего за несколько секунд я делаю следующий вывод: — Это не моя. Кто-то, должно быть, заменил.

Джози сперва молчит, потом кусает нижнюю губу и в нерешительности переводит взгляд с репродукции на меня и обратно.

— Думаешь, кто-то вломился в твой дом, чтобы подменить картину? — с сомнением спрашивает она. — Зачем кому-то так поступать?

Я касаюсь лисы кончиками пальцев и обвожу ее контур.

— Эта картина уже больше года висит здесь, — объясняю я, стараясь сохранять спокойствие. — И морда лисы всегда указывала в сторону лошадей. Направо. Клянусь тебе. Мне казалось забавным, что она смотрит на лошадок…

Автоматически сжимаю лопату чуть крепче.

Джози делает глубокий вдох, словно хочет что-то сказать. О, если она снова начнет талдычить о том, что инцидент в сауне испортил мне настроение и что я все равно кажусь ей всего-навсего перевозбужденной, уверена, я сорвусь на крик.

И она, видимо, чувствует этот мой надвигающийся истерический приступ.

— Хорошо, — успокаивает меня Джози и кивает. — Я верю тебе. Ведь ты сама повесила эту картину, ну а остальные…

Хотя она не заканчивает фразу, я знаю, к чему она ведет. Быстро проверяю оставшиеся репродукции, но не нахожу никаких отклонений.

— С остальными все в порядке. Ну, по-моему… — неуверенно отвечаю я.

Картины все время на глазах, но я редко смотрю на них должным образом. За исключением лисы. Эта картина значительно крупнее остальных и была моей любимой. Задумчиво поглаживаю гладкую поверхность полотна. Или я все-таки ошиблась?

— Пойду в ванную, — решает Джози, а я продолжаю зачарованно смотреть на лису.

Моя подруга права. Почему кто-то должен был поменять ее? Чтобы напугать меня? Чтобы разжечь мою паранойю? Чтобы показать мне, насколько я уязвима в собственном доме?

Раздраженная, я понимаю, что снова начинаю паниковать. После инцидента в сауне я в полном тупике. И я невероятно счастлива, что Джози, пусть она и не верит мне, здесь, со мной.

После